Поэтому можно с большой долей вероятности считать, что пакет вредительских управленческих сигналов мог прийти на “Инолус” только с Земли.

Команды на борт лунной станции могут отдаваться из трех центров управления: из Хьюстона в Штатах, Евроцентра во французской Тулузе и нашего родного подмосковного Королева. Подозрения с Хьюстона и Тулузы снимаем - все три команды были выданы на российский базовый блок “Инолуса”. Без участия нашего Центра это сделать невозможно. Поэтому у нас на рассмотрении остается лишь Центр управления полетом в городе Королеве Московской области.

А в подмосковном Центре такой пакет команд могут выдать на борт только четыре человека: руководитель полета Бикешкин Игнат Федорович и три его зама - Янчук Сергей Иванович, Туров Леонид Исаевич и Скрынник Марк Моисеевич. И точка.

9

9

Где я мог насолить одному из этой четверки управленцев: Бикешкину, Янчуку, Турову или Скрыннику?

Старая неприязнь или месть. Вряд ли. Мы практически не были знакомы до полета. В околоземных рейсах со мной работали другие управленцы.

Значит, что-то произошло уже в ходе самого полета. Что-то настолько потенциально опасное для одного из них, что он решил убрать меня, устроив на “Инолусе” каскадом три аварийных ситуации.

Времени у меня сейчас было в избытке, и я принялся терпеливо и тщательно, день за днем просеивать все мало-мальски значимые события за полтора месяца нашей космической экспедиции. Хотя, в общем-то, почти сразу догадался, что причина всех моих бед - десятисантиметровый цилиндрик из жаропрочного стекла. Ампула со “Сплава”.

“Сплав-5Л” - это технологическая установка для получения металлических и оптических материалов из смесей различных веществ. Работает в невесомости и вне воздействия магнитных полей и гравитационных возмущений по методу электронагрева с направленной кристаллизацией. Полностью автоматизированная

рабочая камера располагается в возвращаемом на Землю отсеке “Герберта Уэллса”. В этом полете планировалось вырастить металлические кристаллы. Они, как правило, серо-стального цвета. И я был очень удивлен, когда увидел, что три ампулы из двадцати, загруженных в “Сплав” еще на Байконуре, имеют аномальную красновато-оранжевую окраску.

Когда я их обнаружил, на связи был Игнат Федорович Бикешкин...

Но вовсе не факт, что именно он - злоумышленник: наш разговор вполне мог слышать один из его заместителей.

В наушниках скафандра оглушительно затрещало, и раздался встревоженный голос “Ночки”:

- “Инолус” вызывает Зайчонка! Лев, отвечай! Трофимыч, где ты?

Ребята восстановили радиосвязь! Я чуть не заорал от радости. Но вовремя прикусил язык.