вакууме был самой тонкой операцией в программе модернизации моего стыковочного отсека.

Когда сопла были готовы, я снова прогулялся за борт и после четырех часов работы закрепил маленькие конусы сопел над отверстиями вдоль всего кольца для сброса отработанного газа.

Вернувшись из космоса, я вскрыл ножницами пластиковую обшивку внутри отсека, и надергал там и сям целый пучок незадействованных электропроводов. Соединил в единое целое электронику

компьютера-планшетки, клапанов, лазерных уголковых отражателей, лучевого резака, закрепленного скотчем около иллюминатора, и демонтированного из моего скафандра радиопередатчика. В довершение всех этих титанических усилий, я написал программу управления для планшетного компьютера.

На всю эту суету вне и внутри моего отсека ушло почти трое суток. Я совершенно не замечал ни голода, ни жажды. Несколько раз я ненадолго забывался в неглубоком сне, но уже через десяток-другой минут тревожно вскидывался и снова брался за работу.

Когда дело было окончено, я окинул отсек удовлетворенным взглядом. Но теперь это был не просто стыковочный отсек. Это был уже настоящий космический корабль: с двигателями, системами ориентации,

управления и связи.

В моем далеком детстве была такая телепередача -“Очумелые ручки”. В ней двое симпатичных ведущих из всякой всячины делали очень полезные вещи.

Рассмеявшись, я тут же мысленно окрестил творение своих рук “Космолётом “Очумелые ручки”.

А потом легонько щелкнул указательным пальцем по сенсору на компьютерной планшетке, запуская мой летательный аппарат.

13

13

Руководитель Российского космического агентства генерал-лейтенант Петр Вадимович Стрельников пребывал в мрачном и подавленном настроении.

Последние надежды рухнули: космонавт Лев

Зайчонок действительно погиб. Было уже совершенно не существенно, когда это случилось - сразу после отрыва “Кентавра” от станции, когда корабль из-за возникших перегрузок, видимо, просто разломился на две части, или позже, примерно через восемь-девять часов, когда в скафандре затерявшегося в космосе Зайчонка закончились необходимые для жизни ресурсы.

С легким перезвоном включился коммуникатор.

- Петр Вадимович, на линии доктор Джереми Фейт из Хьюстона, - звонким голосом сообщил автосекретарь. -Просит срочную связь по закрытому каналу.

- Этому что еще надо? - недовольно буркнул под нос Стрельников, но все же распорядился:

- Соедини!

...Через десять минут, поговорив с Джереми Фейтом, генерал Стрельников вызвал к себе своего заместителя Котова.