“У ракетчиков о нем ходят легенды.

Говорят, что в апреле 1945 года ему, главному конструктору крылатой ракеты 10Х, позвонил Иосиф Виссарионович Сталин. Наши войска стояли уже практически у самых ворот Берлина.

- Как вы считаете, Владимир Николаевич, - спросил Сталин, - имеет ли смысл применять вашу ракету в сложившейся военно-политической обстановке?

- Нет, товарищ Сталин, - ни секунды не медля, ответил он.

- Почему?

- Война уже заканчивается. А применение наших крылатых ракет повлечет за собой только лишние жертвы среди гражданского населения Германии.

- Согласен, - сказал Сталин и положил трубку.

А еще говорят, что перед самой войной его, самого молодого тогда в Советском Союзе доктора наук, вызвал к себе на Лубянку Лаврентий Павлович Берия.

- Поедешь в Берлин нашим резидентом, -безапелляционно заявил Лаврентий Павлович, едва он переступил порог кабинета. - Будешь заниматься технической разведкой.

- Я не смогу, - он покачал головой. - Во-первых, я не знаю немецкого языка...

- Мы тебя научим, - отмахнулся Берия. - Через полгода будешь знать язык, как свой родной.

- Есть еще и во-вторых, - он упрямо стоял на своем.

- Ну, что еще? - нарком недовольно поморщился. Этот самоуверенный молодой человек в безукоризненно отглаженном синем костюме и до блеска начищенных туфлях начинал его раздражать.

- Я считаю, что намного больше пользы смогу принести здесь, на Родине, - спокойно сказал он. -Работая конструктором.

Стекла пенсне наркома грозно блеснули. Он мог сейчас одним своим словом стереть в лагерную пыль этого мальчишку. Потянуться рукой к кнопке вызова секретаря, отдать короткое распоряжение и. Но что-то остановило Лаврентия Павловича. Наверное, этот прямой и открытый взгляд. Спокойная сила и уверенность в голосе.

- Ладно, ступай, - Берия отвернулся. - Иди, работай. Конструктор.

Обе эти истории я услышал от наших редакционных космических мэтров Гусева и Коневалина.

Конструктором крылатой ракеты 10Х, не рекомендовавшим Сталину применять новое оружие против осажденного Берлина, и молодым доктором наук, отказавшим всесильному наркому, был Владимир Николаевич Челомбитов.

Эту фамилию мы, журналисты, пишущие о советской космонавтике, впервые услышали в начале шестидесятых, когда наша страна вплотную занялась подготовкой будущих пилотируемых полетов к Луне. Именно конструкторскому бюро, которым руководил Владимир Николаевич Челомбитов, партия и правительство поручили создать мощные космические ракеты-носители УР-500 “Протон” и лунный космический корабль “Север” для пилотируемых полетов вокруг Луны. Но тогда писать о Челомбитове было запрещено -он, как и многие тысячи его коллег, был полностью засекречен”.