— Человек это, прежде всего, душа, — прошептала она с законной уверенностью оборотня. — А душа Ханан сохранилась в неприкосновенности. Не важно, что теперь она в другом теле. Просто она отвыкла от вас. Два года для неё слишком много. Поговори с отцом.

— Зачем? — тихо буркнул дополнивший их скульптурную композицию Зияд. — У нас нет причин тебе не верить. Вы сделали то, на что мы не смели надеяться. Наша дочь жива, — вздохнул он и признал: — Не представляю, чего вам это стоило.

— Не представляю, чего это стоило вам, — ответила ему вздохом Гранка. — Мы с майором-то над ней трясёмся. Не родные, а вечно боимся, как бы чего не вышло. А каково это вам… Даже представлять не хочу, — решительно встряхнулась она.

Шагнула в сторону, задрала голову и приказала:

— Быстро вниз!

Шаловливая Ари, что развлекала неподалёку деда игрой «поймай меня старый пень», тотчас спланировала в руки матери. Азиль посмотрела на неё тоскливым взглядом, и Наруга решила пресечь второй виток томительной сцены. Намекнула Гранке глазами, чтобы та утащила дочь. Её поняли с полувзгляда и направились успокаивать кипятящегося Гаффара.

— Зияд, вы не представили нам гостей, — напомнила Наруга во всеуслышание и добавила тишком: — У меня такое чувство, что ты притащил нам очередную проблему.

— Притащил, — покорно сознался тот, делая гостям знак рукой, мол, подтягивайтесь ближе.

Ни тени, ни запашка сожаления, а паче вины — он смотрел на неё, будто требовал. И Наруга испугалась догадки, сквозанувшей в башке. Видать, на лице отразилось дуновение её озарения, потому что Азиль мигом отбросила тоскливую вялость и вцепилась в руку оборотня:

— Выслушайте их!

— Успокойся, — невольно улыбнулась Наруга, накрыв своей лапой тонкие красивые кисти пылкой просительницы. — Конечно, выслушаем. Только помоги: это по тому же поводу?

— Да, — ответил за смутившуюся жену Зияд. — Мы не смогли отказать. Это наши друзья. Очень близкие нашей семье люди.

— Что вы её обхаживаете? — язвительно прогундел за их спинами зловредный старикашка. — Вы меня обхаживайте.

— Отец! — испуганно проблеяла Азиль, натурально прячась за спину Наруги.

Гаффар хмыкнул и поинтересовался:

— Ты в своём уме, женщина?

Наруга точно угадала, кому адресуется вопрос, и ответила самым безмятежным тоном:

— Не в твоём же. Твой ум мне не пережить. В чём дело, отец?

— Тебе что, своих проблем мало? — едко осведомился Гаффар.

И выразительно уставился на её живот.