– Лев!

Доктор ухмыльнулся. Сказал:

– Ну вот, вы немного встряхнулись. Командир, с нас достаточно сбрендившего искина. Вам надо принять лекарство.

– Все лекарства остались на «Твене», – сообщил Горчаков.

– Я был бы плохим доктором, – возмутился Соколовский, – если бы с помощью наших инопланетных друзей не нашел лекарства на месте. Закройте глаза, командир, и откройте рот.

– К чему это?

– Я – доктор, вы обязаны мне подчиняться в случае психологической травмы. Вы ведь перебили экипаж этого корабля?

– Не я один, – ответил Горчаков. – Они утратили разум и стали агрессивны…

– Я понимаю, что вы это делали не из потаенного садизма. Закройте глаза!

Горчаков послушно закрыл глаза и открыл рот. Что там в уставе было о правах корабельного врача? Кажется, да. В случае обоснованных подозрений в неадекватности действий командира…

Рот обожгло. И в то же мгновение доктор Соколовский с неожиданной силой дернул командира на себя, так что жгучий жидкий пузырь успешно скользнул в пищевод.

– Док… доктор! – закричал Валентин, размахивая руками и вращаясь в воздухе. – Доктор, пся крев! Это же водка!

– Изначально – чистый этиловый спирт, водки у них нет, – хладнокровно ответил Соколовский, державший в руках пластиковую емкость. – Есть какие-то сладенькие ликерчики, я ими немного разбавил, для вкуса. Но в основе – хороший спирт. Использовался, вы не поверите, для прочистки контактов! Когда я его попробовал на вкус, у кота шерсть встала дыбом. Отсталая цивилизация!

Горчаков помотал головой. Спирт все-таки был разбавленным и всасывался где-то на уровне пищевода. Мир теперь кружился в разные стороны.

– А сейчас я вас отбуксирую в капитанскую каюту, – продолжал Лев. – Для варпа вы в рубке не нужны, простите. Наше юное дарование вместе с Мегер и Криди обещают доставить нас к Ракс очень быстро, но быстро – это суток двое. Можете спокойно отдыхать. Вы нам нужны бодрым и самоуверенным, но не сейчас.

– Только поляк мог подложить русскому командиру такую свинью, – возмущался Горчаков, вплывая в переход и цепляясь за лестничные скобы. Появилось слабое и фальшивое притяжение.

– Только поляк бы придумал, как уложить вас отдыхать, – с гордостью ответил Лев. – Матиас боится к вам подступиться, вы ходите и на всех зыркаете…

– Я не зыркаю. Я бдю и держу вид строгий и молодцеватый, – запротестовал Валентин, спускаясь и двигаясь вслед за доктором к капитанской каюте. – Это моя обязанность.

– Дорогой Валентин, позвольте не по уставу? – подталкивая его вперед, сказал Соколовский. – Я же человек немолодой, мне простительно. Тем более, я искренне вам признателен.