– Я тут совсем мелкий, – сказал Тедди.

– Извини, – повторила Лючия. – Так нарисовалось.

– И почему я такой… словно нашкодил?

– Извини, – сказала Лючия в третий раз. – Я когда рисую, то не думаю, просто рисую. Ты вовсе не выглядишь виноватым. Наверное, у меня не получилось. Попробовать еще?

– Не надо, – Тедди бережно скрутил лист в трубочку. – Мне нравится. Тебе надо было стать художником.

– Мама сказала, что художникам мало платят, – вздохнула Лючия. – И я буду на старости лет сидеть с бутылкой вермута в руке на пьяцца Навона и рисовать богатых американцев и китайцев.

– Почему именно с бутылкой вермута? – спросил Тедди.

– А почему на пьяцца Навона? – воскликнула Лючия.

Они неловко рассмеялись.

Лючия встала, подошла к Тедди и поцеловала его – в губы, долго и всерьез. Потом отстранилась, испытующе посмотрела.

– Через три года приходи.

Остолбеневший Тедди кивнул. Лючия, улыбаясь, вышла.

– Вот блин… – прошептал Тедди и потрогал губы.

Она его поцеловала, причем по-настоящему!

И три года – это не пять лет!

…Что-то щелкнуло под потолком, и раздался голос Горчакова.

– Внимание, экипаж. Мы начинаем подготовку к выходу из варпа. У вас есть три часа на то, чтобы отдохнуть, поесть и занять свои места. Ну и… те, кто верят в какую-либо высшую силу – можете попросить у нее удачи. Она нам понадобится.

Тедди кивнул, будто командир мог его увидеть.

Он не верит, да. Но попросит удачи у маминого Бога. Ему не трудно.

* * *