Ракеш не оставлял попыток наладить контакт, но всякий раз наталкивался на один и тот же небрежный ответ. Он умел разговаривать и в целом обладал нужным строением тела – этого, по всей видимости, было достаточно, чтобы обитатели Ковчега видели в нем одного из себе подобных; проведя эту черту, они, однако же, не питали никакого интереса к его словам. Будь их коллектив временным, они бы, возможно, и захотели принять Ракеша в свои ряды, но поскольку на деле все обстояло иначе, он был здесь совершенно ни к месту. Если не считать краткого обмена приветствиями, которого удостаивались даже посторонние, общение служило лишь придатком социальных взаимоотношений, а у местных не было ни нужды, ни желания устанавливать подобные связи с кем-то вроде него.

Ракеш неподвижно стоял в пещере посреди ходивших мимо него фермеров. Никто из них не осмелился обмолвиться с ним хоть словом – спросить, откуда он, как сюда добрался, чего хотел. Прибывшему из запределья ходячему пугалу здесь было не место.

Что ж, ладно. Эти фермеры были не единственным коллективом Ковчега; наверняка здесь найдутся и те, кто с радостью примет его в свою команду.

Ракеш покинул пещеру, воспользовавшись выходом, расположенным как раз напротив туннеля, который его сюда и привел. Поначалу вокруг не было ни души, но поднявшись вглубь Ковчега, он стал замечать вдалеке очертания людей, которые двигались впереди него по боковым туннелям. Он уже хотел было пуститься в погоню, но, достаточно долго понаблюдав за типичным поведением ковчегцев, прекрасно понимал, что преследование незнакомцев вкупе с настойчивыми просьбами взять его в команду явно выходило за рамки. Он надеялся, что необычное строение тела станет поводом завязать разговор, но ожидания не оправдались; эксцентричное поведение вряд ли откроет перед ним новые возможности.

Туннель привел его к Т-образному перекрестку; он повернул направо, поскольку дорога там продолжала идти вверх. Впереди он увидел обитательницу Ковчега, которая тянула за собой тележку со шкурами животных.

Поздоровавшись, он представился незнакомке, которую, как выяснилось, звали Саф. Разговор она поддерживала куда охотнее, чем те фермеры; когда Ракеш спросил, куда она направляется, Саф ответила, что везет шкуры на склад, дорога до которого занимала примерно одну смену.

– Могу я пойти с тобой? – спросил Ракеш.

– С какой стати я буду мешать тебе идти куда вздумается? – сказал она в ответ.

Ракеш молча плелся рядом с ней. Теперь ему еще меньше хотелось выдавать свое происхождение, рискуя разрушить эти хрупкие взаимоотношения.