– И лежит моя дочурочка, – закончила свою повесть Инада, – гладенькая, словно чурочка! Нету ни сучков, ни веточек, нету ручек, нету ноженек! Дождь девицу обмывает, ветер тело осушает, звёзды светят в ясны оченьки, а подняться нету моченьки. Ну а коршуны с воронами очи те хотят повыклевать!

Внимательный читатель наверняка заметил влияние песни «Старик преподносит цветы» на поведение героини истории: Аран и «расстегнулась до пупка», и «ноженьки раскинула», и груди названы персиками. Вероятно, сон, если Инада вообще видела его, а не просто сочинила ужастик, да по бабьей дури сама в него и поверила, был навеян этим популярным у костров напевом. Так или иначе, но родилась новая песня – «Ариран»:

Очень внимательный читатель, возможно, заметил, что текст песни приведён с некоторыми сокращениями, – в ней девяносто девять куплетов, а процитировано чуть меньше. Сокращения сделаны для его же, читателя, блага, чтобы не нарушать нравственности и не дразнить гусей. Не стоит обращать внимание на купюры, а следует наслаждаться столь свойственной всякому истинно народному творчеству поэтичностью изложения. Высокая поэзия сама так и рвётся из любой приведённой здесь строчки.

Песня «Ариран» пережила века. Правда, мамаша Инада за эти годы от долгого употребления вовсе стёрлась, а Аран превратилась в дочь вдовца, начальника уезда Мирян провинции Кёнса-Намдо. В новейшем варианте говорится, будто бы воспитывала её кормилица, которая и задумала выдать замуж за посыльного из управы. Для того заманила Аран на башню и скрылась. Явился посыльный и стал домогаться – ухватил за груди. Девушка осквернённые груди отсекла ножом. Тогда и посыльный выхватил нож. Аран предпочла смерть позору и умерла с ножом в горле, но не запятнала чести. Огорчённый неудачным сватовством, посыльный спрятал тело в бамбуковой роще близ реки Нактонган. Отец упорно искал дочь, потому что её исчезновение пало несмываемым позором на дом дворянина-янбана. Кровиночку свою он не нашёл, и карьера его пошла прахом. Пришлось уйти в отставку и вернуться в столицу.

Если в первой части поздней версии «Ариран» крови поменьше, чем в оригинале, этот недостаток с лихвой покрывается во второй. Каждый новый начальник провинции Мирян умирал в первую же ночь (в тексте перечисляются их имена и предыдущие должности), так что вскоре вовсе не стало охотников на непыльную работёнку и доходное место. Лишь бесстрашный чиновник Ли Санса согласился поехать в провинцию. Остановился на постоялом дворе, но едва раскрыл книгу, чтобы почитать на досуге, как сильный ветер распахнул дверь и загасил свечу. Перед ним очутился труп девушки с лохматой чёрной головой, окровавленными грудями в руках и ножом в горле. Труп вздохнул и, несмотря на нож в горле, внятно поведал печальную историю. Ли Санса понял, о чём идёт речь, и поехал в управу. Вызвал посыльного и кормилицу. После сурового допроса они сначала разрыдались, а потом признались в злодеянии. Виновных казнили, а останки девушки нашли и захоронили. За века труп из ранней редакции размножался, как амёба делением, и в позднейшей версии трупов этих стало не то восемь, не то шестнадцать.