— Дальше обвинение зачитывать? Здесь много еще, — Пейпиво, этот неблагодарный человек, этот товарищ, не понимающий геополитической обстановки, склоняется к Садовнику, который от безделья терзает примерно двадцатую ромашку.

— Давайте сразу к основным пунктам, а мелочевку перед расстрелом зачитаем.

Я начинаю икать. Неаккуратно уложенная в ротовую полость вата щекочет нос, отчего к частому иканию добавляется чихание. А если добавить, что со лба, не переставая, льется пот, застилающий глаза, становится понятно, что положение мое никудышное и в высшей степени неприятное.

Между тем Пейпиво, слегка частя, видно, торопится куда-то, зачитывает основные пункты:

— …Проявив себя, как неквалифицированный сотрудник внутренних органов, провалил операцию по ликвидации осиного гнезда агрессора, раскрыв тем самым глубоко законспирированных… — Пейпиво бросает взгляд на Садовника, — …внедренных в осиное гнездо сотрудников разведывательных структур. Далее! Гражданин Пономарев, показав свою трусливую сущность, покинул базу партизанского отряда под руководством генерала “икс” перед самым его уничтожением агрессорами, что позволяет говорить о факте предательства.

— Ныыы!

Пока голова свободна, можно отрицать все необоснованные обвинения. В самом деле, чушь полная. Неужели они сами не понимают?

— И последнее! — Голос Пейпива стал неприятно громок и суров. — Стоящий перед нами гражданин Пономарев, пользуясь званием, послал на верную смерть свою напарницу прапорщика Баобабо-ву, пусть земля ей будет пухом.

Машка? Пухом? На смерть? О чем они говорят? Ерунда… Машка! Да она же сама! А я остался.

Ждать ее.

Пейпиво, презрительно улыбнувшись в честные старшелейтенантские глаза, укладывает бумаги на ящик и даже прихлопывает их ладошкой. Вот, мол, какие дела, гражданин старший лейтенант Пономарев. Это вам не честных землян с заявлениями о подозрительных событиях отфутболивать. За все платить надо. И за футбол, и за предательство.

— У защиты есть что сказать?

Садовник-то гад какой! То пуси-пуси, сынок-лейтенант-Лесик, а то — ишь как дело повернул! Сам кашу заварил, вовремя не посуетился, а теперь все стрелки на меня? Ничего, Монокль мужик правильный. Образованный, можно сказать. Уж он-то расскажет, как дело было. Давай, родной, только не сробей.

— У защиты как таковой ничего дельного нет.

Монокль такая же сволочь, как и остальные. Задницу свою прикрывает. Клинику проворонил, теперь все на меня спишет. Жаль, Машки на вас нет. Вот она, прапорщик в шестом поколении, построила бы вас.

— Ну что ж? — Садовник, опершись на подставленные плечи товарищей, которые мне оказались совсем не товарищами, поднимается и вытаскивает из нагрудного кармана заранее приготовленную бумажку. Я же сразу сказал — все подстроено и заранее спланировано. В любом проигрыше должен быть виновный и желательно наказанный. — Подсудимый, встаньте!