– Собери-ка мне мини-комплект. Один военный рюкзак, и ничего больше. Шар уже на подлете?

– Через десять минут подчалит, профессор.

– Очень хорошо. Значит, и успею прочитать еще одну главу из дневника пропавшего мальчика.

Наперсток на палец, колечко на нижнюю губу…

– Тит Индепенденс Ермак, личный дневник, почитать, – скомандовал он, чувствуя, как душу нежно обнимает легкое пламя нетерпеливого интереса.

«Доступ к личному ящику гражданина заблокирован», – прозвучало в наушниках.

– Что? – не понял Литот.

Компьютерный женский голос внятно повторил чудовищное сообщение.

Порфирий как сидел, так и обмяк в своем креслице.

– Когда… кем заблокирован?

«Неустановленный администратор, – ответил голос. – Блокировка установлена две минуты назад. Причина: технический сбой в системе хранения данных. Пожалуйста, обратитесь к базе данных позже».

Ровно десять минут профессор Порфирий Литот просидел недвижно в своем кресле. Почерневшее лицо его было страшно. Возможно, он думал о том, как отомстить Черному Эрго за то, что тот ухитрился-таки отключить его от системы Совести…

Захар говорил что-то про цеппелин, про подчиненных, которые уже прибыли и ожидают приказаний, про собранный в дорогу походный рюкзак. Профессор не откликался. Наконец он вцепился руками в письменный стол, тяжело, будто старик, поднялся на ноги.

– Захар… Кто там у нас остался из архетипических злодеев для битья? Надо бы размяться.

Вскоре по широкому искусственному газону перед северным вестибюлем Главного здания Университета Права пронесся небольшой электрический джип. На дальнем конце лужайки на изумрудной траве колыхалась огромная тень: роскошный трехпалубный цеппелин «Дипломат Андрей Козырев» завис в сотне метров над землей, пришвартованный к специальной посадочной мачте.

Джип с визгом затормозил у подножия мачты, красиво крутанув вороным крупом и взметнув ввысь вонючую тучку зеленых пластиковых ошметков (на травяном ковре остались горячие проплешины). Из джипа посыпались пассажиры в одинаковых штурмовых скафандрах; их было четверо. Едва поместившись в ажурной кабинке лифта, они взметнулись вверх по шахте – и вывалились на причальный мостик, блестя модными боевыми доспехами.

– Радуйтесь, профессор. Радуйтесь, семиквестор. Рады видеть вас, господа! – тщательно улыбаясь, хрупкая темнокожая стюардесса встретила их на пороге стыковочного шлюза. – Дирижабль в вашем распоряжении, чувствуйте себя как дома. Радуйтесь, семиквестор. Радуйтесь, майор…

Скафандры молча прогрохотали титановыми башмаками мимо стюардессы, не удостоив ее даже полупоклоном. И только самый последний из путешественников внезапно дернулся, надвинулся на бедную девушку металлическим плечом, блеснул затемненными глазницами шлема и молвил: