— Кроме мозгов! — Мэри Джейн разъяренно отняла журнал. — Чего уставился-то? Выбрал, и дело с концом!

— Вот, и эта тоже ничего! — Ула обрадованно тыкал пальчиком в толстую девицу, занимавшую целый разворот.

Этот журнал отняла я с ворчанием:

— Гигантоман! Мудрая Гудрун тебе покоя не дает! У этой девицы кулаки по пуду, а наш Шандор — хрупкий, утонченный… Вот Мэри Джейн под юбкой прячет самый приличный журнальчик. Маша, отдай ему этот журнал. Нет, лучше мне, сама его Шандору подсуну…

Я встала и пошла к двери, намереваясь сделать то, что сказала. Мне и самой стало любопытно, что будет дальше. Уже выходя, я услышала яростный шепот и пыхтение Мэри Джейн:

— Отдай журнал… Какой? Который ты под подушкой запрятал… Вот не посмотрю, что контуженный, как дам в мозг! То-то же…

Журнал я безо всякого труда подсунула Шандору под дверь и тотчас же смылась. Вернувшись в комнату, я обнаружила, что Мэри Джейн сосредоточенно пересчитывает изрядно помятые журналы, а Ула, поскуливая, меняет себе компресс.

Неизвестно отчего Мэри Джейн хрипло хохотнула, собрала журналы в стопку и стала прощаться:

— Ну, в общем, всем пока! Когда свидимся — не знаю. Джеральд надумал восстанавливаться в Оксфорде, теперь за ним нужен глаз да в глаз… Интересно мне с вами было, прямо как в кино! — Мэри Джейн вздохнула, прижимая к груди пачку журналов и дубинку. — Кстати, совсем забыла спросить… Этот-то жить будет? — она кивнула в сторону Улы.

— Будет! — уверила я ее. — Бездетным холостяком.

Мэри Джейн сосредоточенно погрызла ноготь, но так и не придумала, что еще сказать. Помахав всем дубинкой, она грустно растаяла в воздухе.

Ула облегченно икнул и поправил компресс:

— Вот и ладушки! Хорошо-то как стало! Посвежело, посветлело…

— Рассвет на дворе! — огрызнулась я. — Всю ночь колобродили… и спать не хочется, как назло. Может, опять пойти в барабашек поиграть?

— Лучше не надо!

Я поудобнее устроилась в кресле, обмоталась теплым пледом и буркнула:

— Да это я так, шуткую… Ты вот лучше скажи мне, когда я отсюда выберусь? У меня эта Жужа вместе со своими склепами и могилами уже в кишках сидит… Кстати, ты тоже думаешь, что ее убили цыгане?

— Нет, мне так не кажется… — Ула нахмурил брови. — Это было бы слишком просто…

Я принялась рассуждать вслух:

— Тогда кто мог ее убить? Граф, наверное, больше некому…