— Скоро обед принесут, товарищ Банов! — сказал лысоватый. — Проголодались небось, а?

Банов кивнул и пододвинулся поближе к костру.

Птица глянула на него одним глазом.

Минут через пятнадцать из-за елей вышел солдат с трехэтажным судком. Принес обед.

— Ну что, Вася, — заговорил с ним товарищ Банов. — Получилось?

Солдат улыбнулся, полез рукой за пазуху и вытащил оттуда несколько номеров газеты «Правда».

Банов и хозяин шалашика обрадованно переглянулись.

— Молодец, товарищ солдат, отличный молодец! — проговорил, немного картавя, старичок. — Никто не заметил? Хвоста не было?

— Никак нет!

— Вот! — лысоватый поднял правую руку вверх. — Конспирация — наука чрезвычайно важная!

А Добрынин, сопровождаемый двумя ангелами, беспрестанно хвалившими каждый свой рай, шел дальше и с большим удовольствием слушал хруст снега под ногами, чем непонятные или же понятные, но подозрительные рассказы.

Светило солнце. Мелькали перед глазами снегири. И, громко каркая, пролетела над ними большущая ворона. Даже ангелы замолкли, увидев ее. Долго смотрели ей вслед и молчали — интересно, о чем это они думали, глядя на птицу?

Впереди показался какой-то человек, шагавший навстречу. Молодой парень в старой красноармейской форме, какую носили солдаты во времена добрынинского детства и отрочества.

Поровнявшись с троицей, этот парень остановился.

— Я так до Москвы дойду? — спросил он, показывая рукой в сторону, откуда они шли.

Добрынин пристально разглядывал лицо парня, показавшееся ему знакомым. Сам он, конечно, удивлялся: что это за день такой, что все лица и даже сине-зеленая птица — все знакомым кажется?

— Тебя как зовут? — спросил парня Добрынин.

— Красноармеец Сергуньков, — ответил тот и тут же свой вопрос повторил, тыкая рукой куда-то за спину Добрынина. — Я до Москвы так дойду?

— Дойдешь, — сказал Добрынин.

А сам тряхнул головой, понимая, что никогда раньше этого парня не видел и просто что-то с ним не то сегодня, что-то с ним не в порядке. Пошли дальше.