Светлый фон

— Хоть пентаграмму защитную нарисуй! — не отставала Дара Михайловна.

После нескольких неуверенных взмахов рядом с воющими упырями возникло нечто сюрреалистичное, призванное, видимо, изображать эту самую пентаграмму. Эффектно черкнув какую-то закорючку рядом, тетя Роза еще раз затянулась.

— Пойдет! — решила она. — Нечисть-то низшего порядка…

— Ох, Роза, выйдет тебе твоя самодеятельность боком…— проворчала бабушка Дара.

— Мама, не консервируйте!

— Полина! — кинулась ко мне тетя Яна. — Где Мишенька и огры… Дан и Ян?

— Не знаю, честно! — призналась я, сползая с ветлы, обходя стороной матерящихся упырей и решив ничему не удивляться. Помнится, Пленок мой говорил еще, что разъяренная родительница страшнее батальона рогатых…

А чего это они, собственно, так переполошились? Время же удерживают в одной поре… Или уже нет?!

Ну, если так, меня маманя прополощет и прищепками за уши подвесит!!!

Дан и Ян: испытание храбростью

Дан и Ян: испытание храбростью

Данчик

Сюнневе орала знатно — может, даже круче матери, когда она за обедом у отца отнимает том Цицерона или какого-нибудь Лисия…

Но спектакль закончился быстро. Нас подхватило, завертело… И вот мы с братцем уже где-то сидим… лежим…

Закопченный каменный потолок, причем весьма низкий и неровный… Откуда-то тянет костром и, самое главное, едой. Янчик сразу подхватился, блаженно пополз на запах. Еле успел цапнуть его за штаны:

— Тихо ты, обжорище! Где мы вообще находимся?

— У котелка с едой! — исходя слюной, провыл братец.

На самом деле попали мы в какую-то весьма подозрительную малину. Мы с братом лежали в темном углу пещеры или какого-то грота, в нескольких шагах от нас вокруг разведенного костра грелись человек пять мужиков. Из таких, знаете, которые у нас вокруг мусорных баков собираются. Волосы немытые, руки корявые, штаны разноцветные, куртки прямо на голое тело…

Куда же нас занесло?! Где все? Ей-ей, клянусь всеми трактатами Цицерона, сейчас бы и сестричку с радостью в объятия заключил и не повредил бы ей ничего!

Один из бомжеватых чудиков повернулся к нам и хрюкнул обрадованно: