Ой, что-то со мной не того, не как обычно. Встать не могу, лапы не слушаются, хвост вообще изменил хозяину и повис в совершенно неприличном виде, колокольчик опасности в голове трезвонит как ненормальный. Беня на глазах в вурдалака превращается, а мне весело. Ну и вино, надо будет с собой в дорогу попросить.
Между тем Беня как-то скукожился, сбледнул с лица и показал внезапно пророщенные, но желтые и давно не чищенные клыки.
— Скажите, милая деточка, вы себя хорошо чувствуете? Скажем там, ножки не отнялись али ко сну не тянет?
— Слышь, ты, лысый ежик, сначала клыки почисть, а потом нависай тут! Какая она тебе деточка?
Селистена с ужасом уставилась на Беню, а Беня в непонятках уставился на меня. Ну а я… В общем, в тот момент я стал сам не свой. Я, вообще, веселый по жизни, всему свое время, а тут… Ох и вкусненькое винцо было. А сейчас вокруг все стало каким-то странным, будто я наблюдал за всем этим со стороны. И с языка моего спали последние запреты. Я его и раньше не очень ограничивал, а уж теперь…
— Че уставился? Зенки проглядишь! Скажи спасибо, что я встать не могу, а то бы я тебя за непочтение к даме… Ну ты сам понял.
— Говорящая собака? — зашипел Беня.
— Пингвин, блин!
Скинув оцепенение, Беня наконец-то сообразил:
— Так это ты вместо девчонки мое вино выпил?
— А тебе не все равно, кто твою бурду пить будет? Кстати, за девчонку можешь и схлопотать.
— От тебя, что ли? — зашипел Беня. — Или, может быть, от этой пигалицы?
— А вот теперь, лысый, ты попал конкретно! Да за пигалицу она тебя укатает под орех! Да, и слюни подбери, а то, вишь, весь пол закапал. Девочка, конечно, хороша, но она не свободна.
— Даромир, что происходит? — наконец смогла выдавить из себя моя рыжая прелесть.