— Нечего плошками меняться! — взвился Беня. — Я принес все как надо, для человека зелье в вине, для собаки в воде, а вы?

— А что мы? — ответили мы хором.

— Вы поменялись и все испортили. Вода на человека вообще не подействовало, а у пса ноги отнялись, да язык развязался. Вот сами заварили кашу, теперь и расхлебывайте. Так все было хорошо отлажено, сколько лет ни одного прокола, ешь, пьешь, засыпаешь и не просыпаешься. Тихо, спокойно, и все довольны, а теперь? Хотя это уже не важно, из моего трактира еще никто не выходил.

— Между прочим, я бы не был таким уверенным, — спокойно заметил я.

— Это почемуй-то?

— Ты старый, обрюзгший вурдалак, вона клыки какие желтые, да к тому же на понтах весь, а это молодая, спортивная девчонка, да к тому же я ее лично к жизни готовил, так что все.

— Что все?

— Туши свет, сливай масло. Сдавайся лучше добровольно.

— Ну ты и наглец! — аж присвистнул Беня.

— Да, что есть, то есть, а она моя воспитанница и вся в меня.

На самом деле мы бы еще долго пререкались, но нас прервала Селистена:

— Мальчики, а может, не надо, а?

— Надо, Селистенушка, надо. Я ставлю золотой на тебя, не подведи.

— А я ставлю два на себя! — взвизгнул Вийский.

— Да откуда у тебя золотой? Небось вошь в кармане да блоха на аркане.

— Да ты чего? — опять обиделся Беня. — Я как-никак не первый десяток лет в деле! Знаешь, сколько денег накопил? Только вот серебро приходилось выкидывать, меня от него мутит. А золота у меня много. Ставлю на себя десять монет!

— Заметано, клади на стойку.

Беня хмыкнул и отсчитал из увесистого кошеля десять монет.

— Солнышко, извини, я сегодня на мели, так что сделай ставку за меня.

— Какую ставку? — не поняла Селистена.