– Наверное, и там все так же, как в первых двух. Сплошные спецэффекты и никакой философии.

– Вы же знаете Голливуд. – Я пожал плечами. – Обещаю познакомить вас с режиссером, как только случай представится.

– Я не тороплюсь, – сказал он. – Пусть еще поживет. В конце концов, это не самая плохая экранизация из тех, что вы мне приносили. Так что же тогда случилось с экскурсиями?

– Произошли небольшие изменения в курсе внешней политики, – сказал я.

– Политика. – Он вздохнул. – В политику я не лезу. Старался не лезть на Земле, а тут уж мне и подавно делать нечего. Так что же вас привело ко мне на этот раз?

– Я пришел за советом, – сказал я.

И выложил ему всю эту историю.

Ты спрашиваешь, почему именно ему? Попав к нам, Профессор увлекся прикладной магией и быстро достиг огромных успехов. В конце концов, при жизни он был ученым и вообще большим талантом, так почему бы и нет? Грех такой кадр на сковородку кидать.

У Профессора гости редко бывают, так что вряд ли он кому-то что-то расскажет, даже случайно. У нас к нему относятся с уважением и стараются без повода не беспокоить. И вообще, он грешник разумный, без моего предупреждения понимает, что кому и когда говорить можно, а чего ни в коем случае нельзя. И с Асгаротом он никак не связан, а на ангелов тем более плевать хотел, хотя плевать снизу вверх не очень-хорошо получается. Ну да ладно.

Короче, все я ему рассказал.

– Да, – задумчиво протянул он, когда я закончил. – Ситуация действительно не из лучших. Но что заставляет вас думать, что в ней есть еще какой-то подвох?

– Слишком гладко все шло, – сказал я. – Моя интуиция подсказывает мне, что так быть просто не может и с четвертым кандидатом мы нарвемся на крупные неприятности.

– С интуицией лучше не спорить, – сказал он. – Иногда себе дороже выходит. Вы сами проверяли монеты?

– Да.

– И ничего, кроме стандартных чар… то есть стандартного благословения, на них не было?

– Нет.

– Все монеты были зачарованы… то есть благословлены одинаковым образом?

– Именно. Только чары были пронумерованы в хронологическом порядке их активации.

– Если бы там было что-то еще, вы бы заметили, – сказал он. – Мог ли кто-то повлиять на монеты после того, как они были брошены? Скользящим заклятием, то есть благословением?

– Сомнительно, – сказал я. – Я сидел на том облаке еще некоторое время и почувствовал бы любые магические проявления.