— Мама! — восторженно воскликнул Витя и бросился старухе на шею.

— Пожалуй, — пробормотал Антон, — я вас оставлю.

И бочком выбрался из комнаты, осторожно прошел мимо двух чудовищ, все еще пожирающих друг друга, и побежал по темному коридору.

«Теперь совесть меня не замучит, — радостно думал он. — За Витину безопасность я могу быть совершенно спокоен. Такая мамаша двадцать быков одной ручищей скрутит и в пучок завяжет. Да. Только вот откуда эта мамаша взялась? Непонятно. Чудеса. А я на практике знаю: когда появляются чудеса, жди неприятностей. Да и вообще очень подозрительно — обыкновенный подвал, а мы здесь заблудились. Ох нехорошие у меня предчувствия».

* * *

Никита упрямо шел по коридору. За последнее время, особенно за последние несколько часов, он столько перевидел, что удивить или испугать его теперь не могло ничто. Тем не менее он то и дело останавливался, прислушивался к непонятным шорохам вокруг и трогал ручку заткнутого за пояс пистолета, который вручил ему один из тех черных.

«Полуцутиков, — думал он. — Полуцутиков и еще раз Полуцутиков. Везде он! Складывается такое впечатление, что это из-за него у меня столько проблем. Вот дьявол. Как будто кто-то выбрал меня для своей неведомой для меня игры, в которой ставка — этот самый Полуцутиков. Бандиты хотят его убить, эти люди в черном тоже хотят… черт его знает, что они от него хотят. Хотят, чтобы я в него пальнул из странного пистолетика. Это вроде бы его задержит на какое-то время. Хотя что там задержит? Проще было бы из настоящего пистолета. Ладно, эти черные совсем непонятные личности, и дела у них такие же непонятные».

Так он размышлял, пока двигался вперед. А когда вывернул ему навстречу из бокового коридора удивительно низкорослый человечек со странно знакомым лицом, Никита не особенно и напугался. Только, вздрогнув от неожиданности, отступил назад, сунул одновременно руку за пояс к пистолету, похожему на пульверизатор.

Человечек тоже увидел Никиту. Он тотчас широко улыбнулся и гаркнул:

— Ба! Какие люди, — точно так, как будто Никита давно и хорошо был ему знаком.

— Ты кто? — в упор спросил Никита.

— Да как же ты меня не узнаешь, — начал было человечек и тут же осекся. — Ну, правильно, — пробормотал он, — ты меня не узнаешь, потому что никогда не видел…

И только он проговорил эти слова, как Никита понял, что он именно где-то уже видел человечка, вернее, откуда-то помнит его лицо.

Откуда?

Ответ, не заставив себя долго ждать, выплыл из недалеких загашников его памяти.

Ну конечно! Это ведь и был тот самый Полуцутиков, дважды заказанный разными лицами.