— Идите, — устало сказал капитан. — Только если спросят…

— Мы ничего не видели! — опять хором подтвердили сантехники. — Несчастный случай был, и все.

Спичка в пальцах Ефремова погасла. Где-то далеко завыла милицейская сирена.

— Пошли отсюда, — скомандовал капитан Ряхин. Обратно они двигались молча и быстро. Сантехников нигде видно не было. Капитан Ряхин, выбросивший все оружие, которое подобрал в подвальном складе, морщился и неслышно стонал, мучимый теперь совестью.

Он чувствовал, как его честная душа, фигурально выражаясь, истекает слезами, увязая все больше и больше в подлогах и обманах, чего раньше капитан не терпел ни от других, ни тем более от себя. Впрочем, вспомнив о раскрытом им заговоре и пойманном Американском Президенте, Ряхин успокоился.

Холодный утренний воздух и относительно свободное пространство внутреннего двора были так приятны после стылого сумрачного смрада подвала, что некоторое время наконец-то оказавшиеся на воле милиционеры просто наслаждались возможностью дышать и двигаться в любом произвольном направлении. Сантехники от дверей подвала далеко не отходили. Они нетерпеливо переминались с ноги на ногу, будто намеревались в любой удобный момент нырнуть обратно.

— А тело бандита Тампакса все еще валяется, — благодушно заметил прапорщик Галыбко. — Надо его снести в машину. Типа арестовать.

— Пойди узнай, как там наш водитель, — приказал капитан Ряхин. — Которого мы оставили у входных дверей сауны. И заодно посмотри, нет ли поблизости важного свидетеля Ленчика.

— Слушаюсь! — отозвался Галыбко и скрылся в подворотне.

— Впрочем, — проговорил Ряхин, — бояться нам нечего. Если что, у нас имеется на предмет ареста Тампакс. Не говоря уж об Американском Президенте. А взрыв… Скажем, что было самопроизвольное самовозгорание оружия на нелегальном оружейном складе. Сантехники будут молчать. Так что и в этом смысле операция успешна. Эй, что там у тебя?

Последний вопрос был задан одному из сантехников.

— Что? — переспросил тот. — Ах это.

Он поднял руку. Показавшаяся из рукава крыса пошевелила усиками и поглядела на присутствующих черными бусинками глаз.

— Он ручной, — пояснил сантехник. — Груглин, Груглин. Ты чего вылез? Хочешь сахарку?

— Товарищ капитан! — Это вернулся прапорщик Галыбко. — Беда!

— Что такое? — неохотно встревожился настроенный уже на вполне благодушный лад капитан Ряхин.

— Водила наш, который у дверей поставлен, слишком буквально понял приказ — никого не впускать и не выпускать. Он своей монтировкой там таких дел наворотил! Возле него штабелем пять тел лежат: охранник, который вышел покурить, уборщица, которая, наоборот, пыталась войти утром, чтобы прибраться, сменщик охранника, два банщика, желавшие пройти на рабочее место. Это же статья, товарищ капитан! Что делать?