* * *

И чудесное избавление не заставило себя ждать, явившись в виде хорошо знакомых Никите старушек Степаниды Прокофьевны и просто-Прокофьевны. Сначала, как только Никита отошел от двери, он услышал скрипучий старушечий голос:

— Волки позорные!

Потом посреди комнаты материализовались два старушечьих силуэта.

— Волки позорные! — с чувством повторила Степани-да Прокофьевна. — Надо же куда тебя законопатили… Пока нашли, половину ентой… правительственной резиденции облазили.

— Бабушки! — обрадовался Никита. — Мне надо срочно кое-что передать Махно.

— Да мы слышали, — проговорила просто-Прокофевна. — Какие-то хмыри в плащах хотят нашего фраерка Махно кинуть. Не выйдет.

— Не выйдет, — подтвердила Степанида Прокофьевна. — Мы ему скажем, чтобы он не начинал сегодня.

— Правильно! — согласился Никита. — Сначала надо разобраться с этими липовыми заговорщиками в плащах.

— Как? — хором спросили обе бабушки.

— Как?..

Этого Никита не знал.

— Ну… — неуверенно проговорил он, — самое главное, что мы теперь в курсе всего расклада. Не один Махно хочет существующую власть свергнуть. То есть… Не так. Существующая власть от За Бо Да Ю и по сей день функционирует. А вот этот На Вал Ляю готовит что-то новенькое — тоже, наверное, не подарок для Первого загробного. Хмырям в плащах очень нравится система, которую За Бо Да Ю установил. А проект законодательства На Вал Ляю они не одобряют.

— А нам, татарам, один хрен, — высказалась Степанида Прокофьевна, — нам Махно больше ндравится. Как он говорил — грабь награбленное? Вот это правильно!

— Правильно, — сказал Никита. — А теперь вот что — летите мухой к Махно и передайте, чтобы держал ушки на макушке. Только быстро. А потом вернетесь и спасете меня.

Старушки замялись, переглядываясь.

— Что? — забеспокоился Никита.

— Как же мы тебя спасем, милок, — проговорила просто-Прокофьевна. — Мы-то можем сквозь стены проходить, а ты нет… А дверь на замок закрыта. Ключа у нас нет, и набора отмычек мы на этот свет не захватили. Так что, предупредить Махно — мы предупредим, а вот как с тобой быть — не знаем…

Никита медленно уселся на пол.

— Это что же получается? — сказал он, обращаясь, по-видимому, сам к себе. — Все-таки в Аннигилятор отправляться?