— А может, действительно сходить к зубному врачу? — задумался Эдик. — Пусть выдирает. Только с заморозкой. Слушай мою команду! — сказал он. — Сейчас перекусим — и к зубному! А пока — водные процедуры.

Шеф вылез из-под одеяла и прошлепал на кухню, стараясь не налетать на предметы. На кухне гремела посудой Маланья. Но вместо веселого зычного голоса слышалось только ее тяжелое дыхание.

— В монастырь пойду, — сказала наконец старуха, — это мне наказание за грехи тяжкие. Вот уж и черти дома живут!

— Если черти живут, — весомо сказал шеф, — то ходи, не ходи — никакой монастырь не поможет!

— А все вы, ироды несчастные, — завопила вдруг бабка, — свалились на мою Голову!

— Мы не свалились, — обиделся Эдик. — И мы заплатили тебе хорошие деньги. А ты нам даже жрать не даешь!

Старуха тут же насупилась:

— Всем давать без меры, так свинью кормить будет нечем. У меня на все одной картошки ведро уходит, а еще капустный лист!

— А мясо? Где мясо? — застонал Эдик. — Хотя бы по кусочку на брата!

— Врачи говорят, что мясо вредно, — набычилась старуха, — от него кровь портится.

— Это от твоей шамовки все портится, — пошутил шеф, судорожно облизываясь и косясь на чан, в котором булькало пахучее варево.

Старуха перехватила взгляд и ухмыльнулась:

— Что, вкусно пахнет?

— Нормально, — сказал шеф, прислушиваясь к бурчанию в желудке, — накладывай, нам сегодня некогда.

— А что так? — невинно поинтересовалась бабка.

— Дела! — отмахнулся шеф и тут же замер, пораженный внезапной мыслью. В комнату он не вошел, а влетел. — Пацаны, где сундуки?

— А мы их это, шеф, в пруде утопили! — сказал Колян, глупо ухмыляясь.

— Как — утопили? — взревел Эдик. — Да вы в своем уме?!

— Все нормально, шеф! — поддержал напарника Серый. — Мы рыжевье перетарили в мешки, присыпали картошкой и спрятали в погреб. На всякий случай.

— В погреб? — завизжал шеф. — В сарай?! Да вы идиоты! Вас убить мало! Взять и выбросить сокровища на улицу!