– Короче, думаю, никто не станет спорить с тем, что часовых на ночь придется выставить, – безапелляционным тоном заявил омоновец. – Первым дежурю я, потом Попов с Абдуллой и последними Сеня с Ричардом.

– А почему это Рабинович последним дежурить будет? – возмутился Попов. – Я, может быть, тоже хочу подольше поспать.

– Да спи, – пожал плечами Ваня. – Только под утро всегда тяжелее всего бывает и спать сильнее хочется. – Криминалист потупился. – Вот и не жужжи, а делай то, что говорят. Дежурим по два часа. А утром пораньше двинемся дальше.

Рабинович хотел что-то съязвить по поводу излишнего командного рвения омоновца, но лишь махнул рукой. Кинолог настолько утомился, что у него даже не было сил заметить задумчивые взгляды, которые бросала в его сторону Фатима. Он просто свалился на свой ковер и проспал, как убитый, до того момента, пока Попов не разбудил его для смены дежурства. Да и потом Сеня упорно боролся со сном, заставляя крестоносца разучивать параграфы из милицейского устава. По крайней мере те, которые сам мог вспомнить.

Утром, кроме многочисленных следов на песчаной почве, на ночное нашествие волков не указывало ничто. И Жомов, проснувшись, подумал, что если бы он не был совершенно трезвым, причем уже который день, то вчерашнее происшествие принял бы за приступ начинающейся белой горячки. Подумал так, порадовался, а потом пошел проверять периметр.

Подозрительных личностей, как гуманоидного, так и всех прочих типов, поблизости от лагеря не вертелось. Попов, услышав об этом от Абдуллы, тут же начал апеллировать к чувству сострадания Жомова и Рабиновича, требуя дать поспать еще пару часов. Сеня с Иваном о таком звере, как сострадание, ничего не слышали и Андрюшу с ковра все-таки подняли. Впрочем, не столько они, сколько запах жаркого, долетевший до носа криминалиста со стороны телеги. Фатима готовила завтрак, а для Попова нет и не было лучшего возбудителя, чем возможность что-нибудь сожрать. Андрюша вмиг оказался на ногах и, двумя прыжками преодолев расстояние от своего спального места до телеги, потребовал у танцовщицы-кулинарки немедленно подавать завтрак на стол. В ответ сначала прилетела поварешка, затем головешка, кочережка и картошка. Впрочем, последнее Попову примерещилось. Картошки еще не было! Колумб не подвез.

– Слушай, имей уважение к моему почтенному возрасту! – завопил криминалист, прячась за телегой.

– И к его почтенному брюху, да позволит Аллах чаще использовать его по назначению! – поддакнул Абдулла. За что тут же получил пинка от Андрюши, не сумевшего оценить степень проявленного уважения со стороны оруженосца. Сарацин такого коварства не ожидал и буквально стрелой взмыл в воздух. Правда, далеко не пролетел – был сбит на взлете эскадрильей летающих поленьев под командованием Фатимы.