– Смотри, чтобы тебе по дороге чья-нибудь жена не встретилась, – искренне предостерег друга омоновец и вернулся к прежнему занятию – созерцанию матриархата, ненадолго воцарившегося в лагере.

Попов покрутил пальцем у виска и побрел искать штабную столовую. Андрюша, как всегда, желал с утра плотно подкрепиться. А если учесть, что вчера на ужин ему достались лишь вяленые ребра барана, пересоленные, между прочим, то можно понять, насколько сильно он был голоден. И аппетит Андрюше не испортил даже Аарон, принявшийся прямо во время завтрака криминалиста переводить очередную проповедь Моисея. Патриарх в этой речи превзошел самого себя и битый час давал переселенцам множество крайне ценных указаний типа «не укради», «не убий», «не прелюбодействуй» и так далее. Попов о них знал с раннего детства, заново освоил во время службы в милиции и теперь морщился, когда патриархи требовали от переселенцев не воровать, а те восхищенно вопили в ответ, пораженные глубиной мыслей старцев. Морщился Попов от выкриков, но жрать, гад, не переставал.

Когда Моисей с Аароном закончили наконец пропагандировать здоровый образ жизни и отправились завтракать, к ним присоединились остальные члены переселенческой хунты: Рабинович с Жомовым, все три олигарха, Нахор и Рахиль. Кстати, единственная женщина при штабе. Сыновья Моисея попробовали было возмутиться такой несправедливостью и вывести в свет своих жен, но их папочка воспротивился. На что, видимо, у него были причины, поскольку свою жену он держал вдали не только от штаба, но и от поселенцев вообще – в земле Мадиамской (не в буквальном смысле, просто у них так говорили!) – и отказывался звать ее к себе. Этому удивились все менты, и даже женолюб-Рабинович усомнился, действительно ли старец имел целью всей своей жизни вывести евреев из Египта, или же он просто заварил эту кашу, пытаясь на сорок лет сбежать из семьи?

– Г-г-г!.. – орал Моисей в ответ на просьбы сыновей допустить их жен «ко двору». Те, на удивление всем, понимали его без переводчика.

– Папа, мы понимаем, что снохи должны во всем помогать свекрови, – гнусавил Гирсам. – Но нам женщины тоже нужны.

– П-п-п… – еще громче вопил старец.

– Нет, папа, мы мужчины, – не согласился с его терминологией Елиезер. – А поскольку теперь нас каждая собака знает, – пятидесятилетний отрок с опаской покосился на Мурзика, – то пользоваться услугами девиц легкого поведения мы не можем.

– Пусть тогда эта женщина тоже уйдет, – поддержал его братец. – Чтобы не вводила во искушение.

– И избави нас от лукавого, – плотоядно усмехаясь в сторону Рахили, закончил Елиезер.