– По-моему, – осмелился заметить Шах. – Ты и так неплохо оделся.

Действительно, та одежда, которая была на новом теле Шона, выглядела не в пример лучше, чем добытое Шахом рванье.

Шах решил, что паренек был либо сыном богатых горожан, либо… Королевским пажом.

– Неплохо-то неплохо, – проворчал Шон, расстегивая пуговки черного камзольчика из отличного забугорного сукна. – Только далеко в этом прикиде не утопаешь.

Под камзольчиком обнаружилась изящная сорочка из тонкой плапки, с кружевами и оборочками. А под сорочкой…

– Шон! – ахнул Шах. – Ты… ты же…

Шон посмотрел вниз и покраснел.

– Ты что, голых баб никогда не видел? – рявкнул он. Рявканье у него получилось больше смахивающим на визг.

– Отвернись.

Шах поспешно отвернулся и спрятался за соседнюю сосну.

Из-за ствола донеслась тихая ругань.

– Орк…, гоблин…, тролль единорогом …, холоп, недостойный даже дышать одним…

Последнее ругательство было для Шаха новым. Он не знал, кто или что такое холоп, но сама фраза сильно выбивалась из общего ряда.

– Бутылка где?

Шах осторожно выглянул из-за дерева.

– В моем мешке.

Переодетый, Шон больше всего походил на огородное чучело, попавшее под груженную камнями повозку. Но воспоминание о том, что скрывалось под тряпичными слоями, было еще слишком свежо в памяти Шаха.

Обнаружив бутылку, Шон прищурился, вытащил зубами пробку и принюхался.

– Я же велел самого дрянного, – сказал он и сделал громадный глоток прямо из горлышка.

Шах успел перехватить бутылку у самой земли. Шон согнулся, затем разогнулся. Глаза у него были выпученные, а широко распахнутый рот тщетно силился захватить хоть каплю воздуха.