Потом они попросили меня занять место прямо за спиной Хеллера, с тем чтобы сделать панорамный снимок, на котором на фоне моря людских голов вырисовывались бы наши фигуры — Хеллера впереди, а моя чуть сзади сбоку. Бис тоже каким-то образом оказался рядом и принимал во мне самое живейшее участие. Он был само почтение и говорил только шепотом, чтобы не мешать нам.

И они сделали целую серию снимков, на которых я стоял и смотрел Хеллеру в спину. Но это их не удовлетворило. Творческий процесс удивительно азартен. Когда они заявили, что у меня прирожденный актерский талант, и стали уговаривать меня сыграть гнев, поскрипеть зубами и все такое прочее, я и сам вошел во вкус сценической деятельности. Я выполнил все их просьбы да еще и от себя кое-что добавил. Так, например, я позировал, многозначительно помахивая рукой, сжимающей мешочек со свинцом, угрожающе направлял прямо в камеру кулаки, вооруженные металлическими шипами. Хеллер до того заболтался, что не заметил ровным счетом ничего из того, что мы вытворяли у него за спиной.

Я думал, что они уже завершили съемки с моим участием, но фантазия у них поистине неистощима. Помощник оператора притащил откудато фон, который установили за моей спиной, — нечто очень похожее на каменную стену, а вернее — на выход из пещеры. Очень реалистическая картина. И я стал позировать на этом фоне, демонстрируя свою мощь и силу.

Но Бис, который оказался на редкость услужливым парнем, решил, что и этого мало. Он указал на что-то внизу и шепотом объяснил свой замысел одному из репортеров. Я тоже поглядел вниз, чтобы понять, что привлекло его внимание.

Внизу, на гигантской стойке бара, была выставлена масса фигурного печенья и марципановых фигур. Сделанные из теста, смешанного со сладостями и орехами, фигурки были весьма реалистично исполнены и изображали людей и животных в натуральную величину. Были среди них и нимфы, и популярные герои детских сказок и баллад. Цвет фигур был подобран так, что они выглядели очень натурально, почти как живые. Один из ассистентов тут же помчался вниз, быстренько отломал у сахарной нимфы руку, обмакнул ее в варенье красного цвета и, стремглав поднявшись по лестнице, вручил свою добычу мне.

Я не испытывал голода и вежливо отказался от угощения. Но они хором объявили, что им хочется окончательно убедиться в моих актерских талантах, и попросили меня изобразить кровожадность и ненасытность, с которыми я пожираю эту руку. Задача для актера моего ранга просто пустяковая: что ни говори, а я запросто могу сыграть и не такое. Они сделали несколько снимков, на которых я откусываю крупные куски, а на лице моем застыло истинное наслаждение. Наконец все они, включая и Биса, пришли к выводу, что роль я сыграл блестяще, и мы распростились.