Над нами на высоте никак не менее трех миль плыли пятьдесят истребителей Флота. Строй они держали просто великолепно. Должно быть, у командира головного истребителя имелся специальный компьютер, с помощью которого он мог управлять остальными машинами. Выполнив в небе ряд сложнейших фигур, истребители вдруг разлетелись, растянувшись огромной шеренгой миль на пять.

И тут они все одновременно выпалили из пушек!

На милю в длину и на целых пять миль в ширину развернулись ленты медленно горящего пламени, которые держатся в небе не меньше минуты и прекрасно видны даже при свете дня. Сгорев, они оставляют после себя белые облака. И из этих облаков прямо на глазах у восторженной публики сложилась надпись: «СЧАСТЛИВОГО ПУТИ, ДЖЕТ!»

И только когда эта подвижная надпись начала рассеиваться, до нас донеслась взрывная волна. Грохот был столь сильным, что его мог слышать каждый человек в каждом из пяти городов. Все пространство вокруг ангара было залито светом этих горящих в высоте букв.

И хотя душой я воспарил ничуть не ниже этих букв, какой-то червь сомнения точил мою душу, как бы нашептывая, что с секретной миссией все должно выглядеть несколько по-иному! Трудно сказать, что именно тревожило меня, но подсознание подсказывало мне: здесь что-то не то. И вдруг мне стало ясно, в чем дело. Ведь все эти пилоты, что реют над нами в вышине, не попадут на нашу прощальную пирушку. Летают они в небе, летают, а им, бедняжкам, так и не достанется ни глотка тапа, ни кусочка пирожного.

Я уже собрался было указать кому-нибудь из окружающих на этот явный недочет, как самолеты вдруг с воем пошли на посадку и приземлились на открытом летном поле рядом с нами. И скоро экипажи во главе с пилотами присоединились к пирующим. Значит, и эта проблема разрешилась сама собой.

Мне даже стало немного жаль хоумвизионщиков. Они так трудились, а ведь по существу им так и не удалось заснять чтонибудь стоящее. Отснятый ими материал вообще вряд ли когда-либо выйдет в эфир. Они извели сотни ярдов пленки на танцовщиц, да на сценки с разгрузкой тапа. А что еще они могут показать? Следовательно, и с этой стороны у нас все в порядке. Секретность миссии не нарушена. Мне уже поднадоели эти толпы флотских и аппаратчиков — их было тут тысяч десять, — и я готов был отдать приказ, чтобы празднество сворачивали, как вновь услышал снизу восторженный крик и шум. Задрав головы к небу, люди опять приветствовали кого-то, пожаловавшего на наш праздник. Причиной их ликования служил проплывавший над нашими головами великолепный лимузин, выдержанный в белых и золотых тонах. Эту машину невозможно было спутать с какойнибудь другой. Он был сделан по специальному заказу на средства миллиардов поклонников со всех ста десяти планет.