Я вспомнила, как сильно крокодила непохожа на маленькое, безобидное пернатое, и вздрогнула от визга Рогача.

— Уходим. — Велий толкнул меня в спину, а сзади несся вой беса:

— Ты кого ешь, зубатый, да?! Да я тебя сам съем, да! И косточки обсосу, и зубы пущу на бусы, да! Да ты знаешь, кто я! Нет, ты не знаешь, кто я!

Вечером Велий выдернул меня из комнаты в кабинет директора.

— Ты чего?! — шипела я, но маг упорно волок меня в учебное крыло. Я стала лихорадочно припоминать все пакости, совершенные мною за последнее время, и с облегчением поняла, что ругать меня пока не за что, поэтому стала вырываться из его рук

— Верелея! — шикнул на меня Велий и даже тихонько щелкнул в лоб. Я онемела от такой наглости, и проклятый маг, воспользовавшись этим, впихнул меня в кабинет директора.

— Феофилакт Транквиллинович, мы пришли.

— Да-да, заходите. — Директор подкрутил фитиль лампы и приглашающе показал на два свободных кресла. Велий аккуратно прикрыл дверь.

— Я ничего не делала, — начала я с порога, — и если вы меня в чем-то подозреваете, то это не я!

— Вот, — вздохнул Велий, — она или спит, или пребывает в состоянии гиперактивности. Равно как и ее способности. То она не может совершить элементарные вещи, а то легко делает невозможное. — И он, не стесняясь меня, рассказал про утренний урок.

— Ах вот по чьей вине пострадал Рогач! — улыбнулся директор. — А вы говорите что ничего не делали.

— Во время занятий птицы являлись учебным пособием, таким образом я защищала школьную собственность.

— Да не об этом совсем речь. — Велий незаметно наступил мне на ногу. — С ней вообще происходит что-то странное. Вот я и прошу вас, Феофилакт Транквиллинович, чтобы вы помогли разобраться в этом.

Директор надул щеки, потом сделал губы трубочкой и посмотрел в окно, а я подумала, что ему просто необходимо пенсне. Чтобы время от времени с умным видом его протирать. Можно еще добавить тросточку с золотой головой собаки, чтобы постукивать тихонечко об пол или о край стола.

— Вы знаете, господин Велий, мне кажется, ваши тревоги напрасны. Идет естественный процесс. Не забывайте, что этим летом Верея станет совершеннолетней и, хотя я сам не верю в мистику цифр, тем не менее не могу ничего поделать с происходящим. Советую вам просто переждать.

— И во что же я превращаюсь? — испуганно поинтересовалась я и посмотрела на свою руку, не растут ли между пальцами перепонки? А оба собеседника посмотрели на меня с любопытством, после чего Феофилакт Транквиллинович, задумчиво побарабанив пальцами по столу, признался:

— Не хотел вам говорить, госпожа Верея, но уже была одна особь, подобная вам.