Торкланд, как обычно, не занимался самолично грабежом. Он сидел в самой просторной хижине и принимал добычу, с удовольствием потягивая ароматный эль, обнаруженный им тут же. В хижину входили все новые хирдманы, втаскивая охапки барахла, показавшиеся им более-менее достойными внимания, и, бросая их на пол, присоединялись к королю. Олаф молчал, он утомленно смотрел на скапливающиеся на полу тюки и наконец не выдержал:

- Эй вы, недоумки. У вас что, в этих дебрях припрятан драккар, который пойдет посуху до самого моря, загруженный этими тряпками? Даже если бы мы были на корабле, я все равно выкинул бы этот мусор в море, на поживу старику Ньерду. Вы хоть чуть-чуть шевелили своими прокисшими мозгами? Как вы собираетесь это везти? Мы преследуем коварных врагов в непроходимых лесах, а не прогуливаемся вдоль побережья. А ну, цыплячьи умишки, вон отсюда этот хлам. Делайте с ним что хотите, но чтобы я его не видел. С собой возьмем только золото и серебро.

Приказ был безропотно выполнен. Викинги и сами прекрасно понимали, что переусердствовали. Но в голове уже бродил легкий хмель, и это дело сейчас больше всего заботило людей. Они не церемонясь выкинули на улицу награбленное и поспешно вернулись в хижину, торопясь присоединиться к своему королю.

Два дня без эля были тяжелым испытанием для суровых морских волков, и они с радостью принялись наверстывать упущенное. К тому же уставший от противоречий конунг сам потерял над собой контроль и стал похож на обычного викинга, их вожака, старого доброго Олафа Торкланда, каким его помнили хирдманы до завоевания Ингленда. Таким же беззаботным буйным пьяницей, не замороченным никакими проблемами.

Гулянка была в разгаре, когда неожиданно захлопнулась дверь. Саксонские хижины не имели окон, и внутри сразу стало темно.

- Наверное, ветер,- послышался во мраке голос одного из хирдманов, и последовал пинок в дверь.

Она не поддалась. Удар повторился. Опять никакого результата. В хижине воцарилась тишина.

- И не пытайтесь вышибить двери,- раздался снаружи тот же ехидный голос, который говорил с Торкландом на опушке леса у ручья.

- Что ты хочешь, урод? - спросил вмиг протрезвевший конунг.

В хижине было тесно и душно. В полной тишине было хорошо слышно тяжелое дыхание множества ртов.

- Я хочу от тебя, рыжий убийца, исполнения всего лишь трех своих желаний.

- Трех! Не много ли для первого знакомства? - усмехнулся Торкланд.

- Нет, немного, тем более что знакомство второе, а прутья, из которых сделана хижина, просохли за десятилетия и теперь вспыхнут, как пергамент, от малейшей искры. Выйдет неплохой погребальный костер, хоть наши боги и не поощряют это, но сейчас у меня безвыходная ситуация.