Сейчас он привык к парижской жизни и понял, что при всем многообразии различий, обусловленных иными историческими путями развития и внешнеполитическими факторами, под личиной всех этих парижан и гасконцев, бургундцев и провансальцев скрываются люди, в принципе мало отличающиеся от москвичей и вологжан, рязанцев и смолян. И движут ими такие же точно высокие устремления, а еще чаще — низменные страсти. И есть среди них, как и на Руси-матушке, как истинные вельможи, так и подлые холопы. И верные (пополам с неверными) женщины, и преданные (равно как и предатели) мужчины, здесь тоже не редкость.

И, поняв это, д'Артаньян избавился от предубеждений против французов. А избавившись, проникся к ним вполне нормальными человеческими чувствами. Была среди этих чувств и неприязнь, вскипавшая порой до градуса настоящей ненависти, но была и дружба, превосходящая, пожалуй, ту, что помнилась ему в России.

А через неделю все это могло стать историей, его прошлым, в котором яркими маячками прожитых лет останутся свист шпаг у монастыря Дешо и заливная рыба в городе Кале, острые, проницательные глаза Ришелье и жаркие, страстные губы Констанции…

Констанция…

Разведчик стряхнул пелену апатии и осторожно тронул за локоть Арамиса, занимавшего нынче место подле него:

— Друг мой, пока я буду в отъезде, не забудьте, пожалуйста, о моей бедной Констанции, — прошептал он.

— Будьте покойны, д'Артаньян, — твердо кивнул изящный мушкетер. — Поиски идут непрерывно, и мы не прекратим их ни при каких обстоятельствах! Езжайте с богом и не беспокойтесь ни о чем! Надеюсь, когда вы вернетесь, я смогу сообщить вам что-нибудь обнадеживающее.

Псевдогасконец вздохнул и хотел было прибавить несколько слов благодарности, но в этот момент к столу подлетел трактирщик и водрузил на него целую батарею свежих, готовых к залпу бутылок.

— Ну, земеля, дай бог, чтоб дорога твоя миновала не только город Менг, но и все прочие города, где плохо относятся к королевским мушкетерам! — провозгласил Портос, запенивая бокалы веселым, игристым шампанским.

А всего восемь дней спустя поздним вечером д'Артаньян уже входил в трактир «Коралловый король», приютившийся на одной из узких, извилистых каменных улочек нижнего города, насквозь пропахшего морскими водорослями и солеными ветрами, слетавшимися в морскую столицу Южной Франции со всего Средиземноморья.

Псевдогасконец очень рассчитывал не сегодня завтра уловить здесь родной, с детства знакомый ветерок, напоенный ароматом смолистых вологодских лесов и пряных южнорусских степей.

Он был одет в черный дорожный костюм, никоим образом не выдававший его принадлежности ни к королевской гвардии вообще, ни к роте мушкетеров в частности. И пускай костюм и ботфорты разведчика были покрыты изрядным слоем пыли, сам он выглядел вполне довольным жизнью и собой, потому как прибыл на встречу заблаговременно и теперь имел в запасе два дня для отдыха, чем бы эта встреча в итоге не обернулась.