Но мне было не до соблазнов. Захлебнувшись глухим протяжным рыком, я схватила ведро с колодезной водой, свежей и холодной, и опрокинула его над головой вампира. Судя по реакции Повелителя, этот способ побудки был ему неизвестен. Вскочив, как ошпаренный, он выругался такими словами, что ведро выпало у меня из рук. Постель не просто отсырела. Достаточно сказать, что подушка всплыла. Лён не промок до нитки лишь по одной причине – он спал нагишом. Но подобные мелочи не могли смутить ни меня, ни его – у нас было что сказать друг другу.

– Ах, так ты в гости приехал, да? – с издевкой вопрошала я, наступая на вампира. – Из лука пострелять, на других посмотреть, себя показать?

Несмотря на явное физическое превосходство, Лён поспешил отгородиться от меня кроватью. Я стала неспешно обходить кровать, перебирая руками по ее спинке. Зловещую тишину нарушало мелодичное журчание воды, сочившейся сквозь пружинное днище.

– Может, поговорим? – робко предложил Лён.

– А ты надеешься, что я с тебя статую лепить буду? Или портрет поясной намалюю?

Вампир едва уловимо покраснел и запахнулся в крылья.

– Вольха, ты все не так поняла…

– Я вообще ничего не поняла.

– Ну, хорошо, – вздохнул он. – Сдаюсь. Слушай.

* * *

Дом Совещаний быстро заполнялся вампирами. Вдоль стен выстроились шеренги подданных – в большинстве своем мужчин, галантно пропустивших вперед пару-тройку политически активных женщин и одного ребенка, судорожно цеплявшегося за материнскую юбку. Старейшины заняли почетные стоячие места по правую руку Лёна, матерый волк растянулся у его ног.

Гонец почтительно склонился перед троном:

– Приветствую вас, Повелитель.

Самый изысканный этикет рано или поздно начинает раздражать правителя. Но истинный правитель не выкажет этого ни единым жестом.

– Приветствую тебя, Райден, – ровным голосом ответил Арр’акктур тор Ордвист Ш’эонэлл, последний из клана Виствольфтов. Небрежным жестом приказал гонцу встать, а сам сел, откинув плащ. Волк дернул рваным ухом и поднял на вампира желтые тоскливые глаза.

– Я нашел то, что Вы искали, Повелитель. Я видел его.

Повелитель не задавал дополнительных вопросов, но под его пристальным взглядом гонцу захотелось распластаться на земле и, поскуливая, униженно завилять хвостом.

Дождь шелестел по крыше, разбавляя тишину.

Да, тот. Заглянув в память гонца, Повелитель словно увидел его воочию. Тот самый. Тринадцатый камень, утерянный в суматохе прорыва человеческой армии в сердце Догевы. Безвестный воин, первым ворвавшийся в храм, успел выломать его из пасти мраморной статуи и кому-то передать, ибо сам обогатиться за счет трофейного камушка не успел – повис, хрипя, на трех остриях гворда. Тогда защитники храма выбили людей из ритуального зала. Ценой сотен жизней они сумели ненадолго сдержать захватчиков, но камень был утерян – казалось, навсегда.