— Вэльфен, разуй свои зенки! Она сдохнет через день-другой! Но если ты постоишь в таком положении ещё немного — то гораздо раньше!

Вэльфен снова придвинул меня к себе с целью полюбоваться на мои ясны очи.

— Да ну тебя, Алайн, неужели ты явного в упор не видишь?

— Вот только не надо мне снова показывать её практически бренное тело! — предупредил очередной выпад Алайн.

— Какое оно бренное? — искренне возмутился Вэльфен. — Да ты глянь повнимательнее!

Осталось только с характерным напевом провозгласить «Налетай, торопись, покупай — дешево отдам!», но вместо этого он снова придвинул меня к носу несчастного Алайна. То есть, конечно, — что это я? — несчастной была я, а Алайн — просто раздраженным.

— Вэльфен, ты откровенный параноик, и, по-моему, мозги твою голову покинули, когда ты впервые допустил ошибку на дуэли и получил по башке! Конечно, Вэльфен, разумеется, ВСЕ плетут заговоры на стороне и ВСЁ делают не так! Конечно, тебе НАРОЧНО всучили ту кружку с вином, чтобы ты приэльфно опозорился! Знаешь, что я тебе скажу?!

— Нет, и знать не хочу! — рыкнул Вэльфен. — Из-за пары промахов все глаза выковырял, подлец! Это когда было, ты хоть помнишь?

Я долго крепилась…. Но тут не выдержала и огласила пещеру хриплым истерическим хохотом. Вышло весьма эффектно — собеседники оценили, если судить по вытаращенным на меня глазам. Видимо, ни тот, ни другой не ожидали от меня такого проявления жизни. По крайней мере, один точно вообще не ждал.

— Ребятки, — подхихикивая, проговорила я, — от вашего спора начинает попахивать плесенью!

Ребятки безмолвно таращились. Первым очнулся Вэльфен:

— Ну вот, а ты говорил, что она дохлая!

— Знаешь, друг, я тебе буду премного благодарен, если ты… ЗАТКНЕШЬСЯ!!! — взбеленился Алайн. — Дай тварь сюда, раз она вменяема!

Я перекочевала с одной руки на другую подобно эстафетной палочке. Радости это мне не добавило. Когда твои ножки безвольно покачиваются в полтора локтя от земли, а впереди — не предвещающее ничего хорошего будущее, то невольно соглашаешься с пословицей «Хорошая мысля приходит опосля». Моя мысля заключалась в следующем: уж лучше бы я висела, не подавая никаких видимых признаков жизни — может быть, они бы поверили и выбросили меня на местную помойку, а я быстренько б под шумок ускользнула. Но не так сложилось, как блажилось.

В коридоре, куда ступил несущий меня Алайн, было темно хоть глаз выколи. Я молчала, уносимая за шкирку всё дальше и дальше во тьму. Беловолосый и белоглазый Алайн тоже не заговаривал со столь безвременно ожившей. Через некоторое время в конце неровного тоннеля (все шишки на поворотах доставались, естественно, мне) забрезжил свет. Алайн прибавил скорости.