Это было невыносимо. Я закрыла глаза, и по щекам пробежали две слезы. Истерика была безгласной. Мало того, что меня пробили насквозь стрелой (просто удивительно, что я чувствую себя после этого относительно бодренько), мало, что швыряли, как прилипшую к пальцам мерзость, мало того, что Эмана больше нет в живых…

— Инцея? — прервал волну мрачных мыслей тихий шепот. Я заглохла, напоследок сотрясшись двойным всхлипом.

— Инцея? — настойчивее повторил голос. Я молчала, гадая, кому ещё так не повезло, как мне. Тем временем из тёмного угла камеры ко мне начала ползти тень. Я безучастно следила за приближением таинственного объекта. Вот под свет, льющийся сквозь решетку, попала рука, затем вторая. После этого показалась встрепанная короткая шевелюра.

— Инцея? — снова повторил донельзя знакомый голос. — Это я, не узнала?

Существо осторожно отодвинуло прядь волос со лба и специально придвинулось к свету. Я почувствовала, что истерика собирается разразиться с новой силой.

— Эман…, - жалобно выдавила я и, не щадя своего побитого каменными полами и углами тела, кинулась на шею эльфу.

— Ну, ну, хватит, не плачь…, - гладя по голове, Эман стал меня успокаивать. — Всё будет хорошо…. Мы как-нибудь выкрутимся….

— Я думала, ты умер! — навзрыд сообщила я ему и снова уткнулась ему в плечо с целью воспользоваться его одеждой, как носовым платком.

— С чего это ты взяла? — изумился эльф. — Это они тебе сказали?

— Один из них сказал, что когда меня отнесут сюда, одной безжизненной тушей станет больше, — выговорила я. Эман хмыкнул.

— Ну, знаешь ли, если все слова воспринимать буквально…. У меня просто видок был не очень.

Я присмотрелась к эльфу и содрогнулась.

— У тебя и сейчас он не самый цветущий.

Эман машинально коснулся налившейся багровым цветом скулы. Помимо будущего синяка, на лице у него была куча ссадин, нижняя губа распухла, а под носом в свете от тюремных факелов вырисовались темные разводы под носом — очевидно, Эман пытался вытереть кровь.

— Где же твои роскошные волосы? — прошептала я.

— Обрезали. Это наподобие унижения. Но я не слишком переживаю по этому поводу — не смертельно же.

Снова оглядев его, я поняла, как мне повезло: в отличие от эльфа, меня не колотили, а просто пробили стрелой в грудь (всего-то!), после чего потаскали за шкирку.

— Эман, у меня к тебе несколько вопросов, — серьезно, но ещё по-прежнему в нос проговорила я. Эльф вопросительно приподнял брови и тут же с шипением схватился за ссадину на лбу.

— Какие? — осведомился он, смачивая слюной лоб.

— Где мы находимся? Есть ли какие-либо планы насчёт того, чтобы убраться отсюда? Кто эти существа с ушами, как у эльфов? Почему я, вурдалаки, не умерла от такого ранения? Мне, конечно, вынули стрелу, но всё же….