Сильный вихрь воды поглотил в себя кусочек алмаза и с невероятной мощью отбил неровности как обычную шелуху.
‑ София, вода во все времена была и будет для человека источником жизни, а для меня ты моя вода. А теперь, когда все компоненты готовы, пожалуйста, дай мне руку.
Взяв её ладонь в свою, я сделал невообразимое ‑ алмаз соединился с жидким золотом в слившийся духовный омут. Струя холодного ветра с многочисленными снежинками ворвалась в наше жидкое солнце. Сильное шипение, сопровождаемое испариной, на мгновение скрыло от нас это чудо.
‑ Закрой глаза!
Я взял сотворённое мной кольцо из сути Софии и попросил открыть глаза, хотя мне представлялось, что её сердце видит все зорче глаз.
‑ София, это кольцо я сделал для тебя. Его восхитительные тонкие грани взяты от тебя. Оно отражает тебя моим видением. Здесь, на вершине мира, только мы и наше солнце на твоём пальчике.
Это было грандиозно красиво. Она смотрела на меня, а я видел её. Ещё мгновенье и я произнёс то, что было нужно: «Я люблю тебя! Навсегда…».
Поцелуй счастья скрепил нашу любовь, свидетелем которой был целый мир.
Неделю спустя. Олонецкая губерния. Берег Белого моря. Лагерь по подготовке агентов РВБМХ.
Неделю спустя. Олонецкая губерния. Берег Белого моря. Лагерь по подготовке агентов РВБМХ.Звук вертолётных винтов сообщил закрытому объекту о прибытии важных лиц.
‑ Григорий Алексеевич, Вы быстро отреагировали. Мы ждали Вас через неделю.
Канцлера провожали в главный корпус под звуки винтов.
‑ Обстоятельства изменились. Обстоятельства, майор! Срочно вызвать мне Уратмира!
Я уже знал о прибытии Григория Алексеевича и направлялся к главному зданию нашей базы после очередных испытаний.
‑ Уратмир, дорогой мой мальчик, как ты? Тебе здесь всё нравится? Как тренировки? Давай, рассказывай!
Канцлер был рад меня видеть, ну, в основном по нему было трудно определить, рад ли он вообще чему-нибудь, но в данную минуту чувствовалась искренность его посылов, помноженных на собственную выгоду.
‑ Великий канцлер… ‑ начал я, но он тут же перебил меня.
‑ Уратмир, помилуй Бог, не надо этих высоких обращений! Ты можешь называть меня просто ‑ Григорий Алексеевич…