— И?

— Увидишь — поймешь. Это особое место. Там твои друзья освободятся от ноши. Там начнется возрождение нашего мира.

— Извините, что прерываю вашу беседу, — сложил крылья Ялл, входя в дверь. — С девушкой все в порядке. Она не в настроении и предпочла прогулку в одиночестве. Можете не волноваться, с ней будет все хорошо.

— Спасибо Ялл. Что-то я сегодня много глупостей совершаю.

— Голову тулям скормить или посмотришь?

— Какую голову?

— Эту, — протянул мне тканый мешок фей. — Ты попросил ее показать себе.

Ильич удивленно поднял бровь.

— Непереводимая игра слов, — пояснил я. — Я попробую ее посмотреть.

Фей опустил мешок, укрытый темными пятнами к моим ногам. От мешка пошел нехороший запах. Я заглянул внутрь. Пятна засохшей крови на тюбетейке с кисточкой. Я перевел дыхание и опустил руку внутрь.

— М-мать, вашу! — выдохнул я, взглянув на обезображенное гримасой смерти таоке знакомое лицо. — Тульям! Не разворачивать!

— Что там? — приподнялся, пытаясь рассмотреть Ильич.

— Урод какой-то. Мерзость редкостная.

— А все же?

— Ильич, это вас не касается!

— Конечно-конечно, — примиряющее выставил ладони Ильич. — Но тебе не кажется странным…

— Не кажется! Что еще?

— Дима, ты уверен?..

— Послушайте Ильич, — я как мог, сдержал приступ слепого гнева. — Завтра мы отправимся в путь и ваш мир получит долгожданную благодать… А сегодня… Сегодня я хочу напиться.

— Но тульи, — начал было Ильич.