— Тогда почему? — пронзила меня взглядом Дайла.

— Ребятам домой хочется, — подмигнул я. — Соскучились.

Ильич поклонился бескрайнему полю и, выпрямившись, прижал сжатую в кулак ладонь к груди.

— Картина маслом — посевная в доиндустриальную эпоху, — баюкая руку, мрачно изрек Прыщ. — Моей кровью еще никто поле не засевал.

И взаправду Ильич выглядел типичным сеятелем. Он окунал руку в тыковку, и словно зачерпнув зерна, веером разбрасывал их перед собой. И так шаг за шагом срывались с пальцев красные капли. Некоторые оседали на пышных травах, некоторые сразу впитывала вечно жадная к влаге земля.

— Все, — опустился он на траву. — Рукой приближенного кровь носителя с душой бога в месте шага первого с мыслью нужной и несведущему неясной.

— Боги как морковка из земли вырастут? — расхохотался Прыщ. — И ради этого я кровь проливал? Ильич вы меня разочаровали.

Земля завибрировала под ногами, и он тут же заткнулся. Десятки, нет, сотни извивающихся стеблей устремились вверх. Набухающие на глазах почки лопнули, выпуская на свободу разрастающиеся листья, в тени любого из них замечательно мог спрятаться грузовик.

— Вот это да, — заворожено прошептала Лиля, не отрывая глаз от ускоренного процесса. — Как красиво.

— Быстро, — обнял ее Тимоха, не то из беспокойства не то от чувства прекрасного.

Яркими кострами вспыхнули гигантские цветки, отдаленно напоминающие по форме тюльпаны. Бутоны раскрылись, наполняя воздух запахом корицы и чего-то сладко-незнакомого, странно будоражащего душу. Лепестки, сверкнув на солнце золотом, быстро потемнели и беспомощно обвисли. На месте цветков остались полупрозрачные плоды метров трех высотой, наполненные молочным бурлящим туманом.

Листья пожелтели и с шорохом опустились на траву.

— Хорошо посеял, — с восторгом заявил Прыщ, оглядывая плантацию. — Никогда не думал, что я такой плодовитый.

— Осталось лишь немного подождать, — сказал, подходя к нам Ильич. — Смотрите, их уже видно!

Сквозь посветлевший туман стали просматриваться человеческие силуэты.

— Каратели! — закричала Дайла. — На краю леса! Вон они!

— Где? — испуганно дернулся Ильич и тут же осел пронзенный мечом.

— Зачем? — спросил я, глядя на расплывающуюся лужу.

— Не будет урожая! — Окровавленный меч готов ужалить снова. Зеленые глаза буравят насквозь.

— Ты сдурела?! — завопил побледневший Прыщ, но тут же со скулежом скорчился от удара в пах.