Так… голова поработала на совесть. И кому теперь слить агентурные данные?

— Дарья! — как по заказу, послышалось из боковой двери. Не поняла. А когда он успел вернуться?

— Микеле! — все-таки обрадовалась я. — Слушай, в башне…

Но вампир не слушал.

— Дарья! Боги, оба сразу, что на тебе надето? Я же предупредил, что ты должна выглядеть достойно!

— Когда это?

— Да только что! Шергэллаховы козни, уже поздно! Распусти волосы и прикрой шею. Где ты так извалялась? Иди за мной, только тихо!

— Госпожа, а как же сыр? — послышалось от ворот. Там на солнцепеке топтался знакомый торговец.

— Какой сыр?

— Госпожа обременена многими делами? — сверкнул глазками торговец. — Госпожа забыла, немудрено. Сыр… который вы купили. За два динара!

— Ты рехнулся? Какой это должен быть сыр за такую цену? Из молока розового верблюда?

Из голоса хозяина сыра мигом испарилось слово «госпожа». И медовая интонация заодно.

— Нейгэллах свидетель, что ты, дочь пустыни, только что купила у меня сыр, и унесла в дом, и согласилась с ценой, и пообещала заплатить сейчас же!

— Вот Нейгэллах тебе пусть и платит! Да иду я, Микеле!

Вампир тащил меня, как паук — шмеля, по недоразумению попавшегося в сети, по дороге совал то гребень — причесаться, то шарф, то помаду. Местную, в коробочке. Вы когда-то пробовали накрасить губы на ходу? Нет? Для меня тоже был новый опыт. И он почти удался, то есть удался бы, если бы в самый интересный момент меня не ткнули в локоть. Помада щедро украсила не только губы, но и щеку, и даже на волосы немного попало.

— Лаура, осторожней!

— Я с тобой больше не разговариваю! — вытерла заплаканные глаза девчонка. — Ты… ты… Я первый раз, а ты… просьбу о наставничестве не отвергают даже у нищих, а ты!

— Какую просьбу? — ошалела я. Что, сегодня у Джано очередной порошочек рассыпался? Все с ума сходят… Роберто со своими педагогическими методами, псих с сыром, теперь эта…

— Некогда-некогда, — заторопил Микеле. И вдруг заухмылялся: — Знаешь, так даже лучше…

И толкнул меня в открывшуюся дверь. Под взгляды пяти человек.