Массимо.

Охранник Инфериоры на этот раз не улыбался. Вид у него был пристыженный и смущенный, словно он топтался у постели больного и должен был убедить его в скором прекрасном самочувствии.

— Я зашел предупредить… — вампир почему-то старался не смотреть мне в глаза, — я тут нечаянно кое-что слышал… Словом, вам не пройти Представления. Аргентумы планируют провалить испытания.

Притихло даже тесто. Отставило в сторону баночку с медом и отодвинулось поглубже за ширму.

— Как? — тихо проговорил Микеле. — Массимо, как?

— Я не больно-то понял… — виновато пробасил вампир. — Что-то было про приказы, которые надо исполнять. Тебе, стало быть, исполнять, Джано. Они который день бесятся из-за каких-то черепах, а вчера, после погрома у Даиза, так вообще…

— Черепах?! При чем тут черепахи?

— Дак сам не понимаю. Дней этак пять назад прилетел один, злой, как… ну не знаю, с чем и сравнить… заорал на остальных за поспешность да дурость. Двери сразу закрылись, а как открылись, так нам отдали приказ — идти, стал быть, на окраину города, на пустырь, и там отловить черепах, какие покрупней. Их, мол, позарез нужно расспросить кое о чем.

— Черепах?!

— Ну так он сказал… мы еще подумали, что господа аргентумы того… ан нет, одна черепаха таки сыскалась. Еще сама к нам кинулась.

— И как, поговорили? — напряженно спросил Джано.

— Не знаю, мы ее доставили — нас сразу и выгнали. Только и успел услышать, как черепаху обозвали доро Бахижем и отругали за жадность и попытку шантажа. Через полчаса опять приказ: скакать туда же и в пещере найти девушку… или тело девушки, или скелет. А если ее там нет, обрыскать окрестности. Два дня искали.

— И как, нашли?

— Да нет, конечно… окраина, беднота кругом. Как еще черепаху нашли, непонятно. Да не о черепахе речь. Ты пойми, аргентумы злы, как псы Шергэллаха, и злы отчего-то на тебя. Они не дадут тебе обрести Дар.

Черт. В маленькой очень теплой комнате вдруг точно повеяло морозом…

Только что мы шутили и пересмеивались, а все оказалось смертельно серьезно.

— Понятно, — после паузы проговорил Джано. — Что ж, спасибо, Массимо. Чай будешь?

Чай? Какой чай, он что, совсем?

Массимо тоже было не до чая.