Талик так загляделся, что не сразу обратил внимание на то, что располагалось по обе стороны аккуратной, посыпанной галькой дорожки, ведущей к дому. И не обратил бы совсем, если бы Нальдо не осадил своего коня. За березами, которые здесь или посадили, или просто не вырубили, раскинулось кладбище. Кладбище в Мутном Месте Талик тоже видел впервые.

— Докатались! — Панически верещал Бутончик. — Вот здесь работнички-то и отдыхают после покоса!

— Он что, — взвыл Витас, — совсем дурак, что ли, гостей приглашать? С нами же эльф с гномом?!

— Да он, похоже, без мозгов. — Рычал Витольд. — Этот Аскольд и клопомора фаербольного сам ловить собирался.

Ещё один дурак-читатель Талика не устраивал. Он и одного-то еле пережил без ущерба для самооценки. Быть любимым писателем слабоумных, это, знаете ли, чревато депрессией и творческим кризисом.

— Как вариант, — не слишком уверенно предположил Бормотун, — Аскольд знает, что он сильнее Потапченко, эльфа-аборигена и мэра Азазеля…

Пока Талик созерцал ряды могильных холмиков с дощатыми крестами и решал, что предпочтительнее: очень глупый или очень сильный демон-читатель, главный конвоир спешился и отправился изучать кладбище. Баська поступил проще. Гномыш подтянул поближе заводную кобылку, следом подтянулся очарованный хоббитами Рихард. У него, как у знакомого Аскольда, Баська и спросил:

— Эта… что за… сэкспозиция?

— Экспозиция, неуч! — Немедленно отозвался гуляющий между могилами эльф.

Рихард всё равно не знал ни того, ни другого слова, и Баська повторил вопрос при помощи жеста — показал пальцем в сторону кладбища.

— А чё, не видно, блин? Клумбы, нах! — Родил ответ ущербный читатель.

— Огород. — Уточнил с кладбища обладатель острых ушей и слуха.

Силь спешилась, бросила коня на произвол судьбы и побежала осматривать огород. «Ох, женщины, — со знанием дела вздохнул Горгуль, — ну, что может быть интересного на огороде?»

Но Талику всё же стало любопытно, как это эльф определил назначение могил, если Рихард утверждал, что холмики — клумбы. Лишний раз спешиваться и подметать землю чехлами Виталию было лень.

— А почему не цветник? — Крикнул он двум ушастым натуралистам.

— Здесь всё подписано на дощечках! — Откликнулась радостно скачущая через могилки Силь. — Тыква, опять тыква, кабачок! Огурец! И надписи такие красивые! — Восторженно вопила кавайная.

Талику и всем его сущностям окончательно полегчало. Аскольд оказался и впрямь оригиналом и приверженцем демонической парково-огородной архитектуры.

— Умеют же некоторые жути напустить. — Умиротворённо прошептал Бутончик.