— Билл, как думаешь, кто переживет этот бой? — спросила Чуда и тряхнула головой. — В смысле, пусть ты прав и удастся перебить драконов. Потери будут ужасными. Неописуемо чудовищными. И какую их часть, по-твоему, составят тяжеловооруженные солдаты и рыцари, загнавшие нас в эту катастрофу? Кто умрет первым? Они или безоружные, беззащитные фермеры и торговцы, отдавшие все своей вере в твою помощь?

Билл подумал, что ответ есть. И не один. Прежде всего, Билл никого не просил идти за ним. Да и шли они не за ним, а за идеей, чей отблеск ненадолго упал на Билла. И без плана они все равно бы умерли точно так же, а может, и хуже, стоя на коленях и корчась от страха. План, по крайней мере, давал еще несколько дней надежды и возможность умереть стоя.

Но Билл ничего такого не сказал. Вряд ли Чуда хотела услышать подобное. У нее хватало ума, чтобы оценить его возможные ответы самой и найти их недостаточными. Потому он просто подтвердил:

— Да, именно так.

И настал момент истины, когда все или рассыплется — или устоит и окрепнет.

— Чтоб вы провалились! Все вы! — прошептала Чуда, тряхнула головой и добавила: — Нужно сжечь вас всех!

Она развернулась и вышла наружу, оставив распахнутый полог болтаться на холодном ветру.

— Дерьмо! — сообщила Летти.

— Она нам не нужна, — заметил Балур. — Пусть кто-то другой изображает быть торговцем. Это суть просто.

— Дерьмо! — повторила Летти.

А Билл улыбался. И не для ободрения компаньонов — самому себе. Ведь все шло в точности по плану.

69. Беготня впустую

69. Беготня впустую

Летти наблюдала за тем, как Билл работал. Он ходил по лагерю, касался мужского плеча, женской руки и говорил:

— У пророка есть план. Он видит путь к победе. Он знает, как победить.

Билл подхватывал ребенка на руки, улыбался и говорил:

— Пророк поведет нас на поле победы.

Билл пел песни, глупые и смешные застольные куплеты, высмеивавшие драконов. И загнанные, напуганные люди улыбались. Им становилось немного теплее, надежда передавалась от человека к человеку, придавала сил усталым ногам, выпрямляла спину.

Временами он встречался с особыми людьми — по профессиональной оценке Летти, суровыми и небезопасными. С ними он шептался, придвинувшись почти вплотную. Потом они шли в толпу, улыбаясь, насвистывая и напевая. После обеда переход уже не казался маршем обреченных, а больше напоминал веселое коллективное упражнение. Конечно, толпа не превратилась в грозную, абсолютно уверенную в себе армию, но ощущался душевный подъем, совершенно не соответствующий реальному положению дел.

А вот Летти такая уверенность в себе не давалась. Куда уж там! Достаточно обернуться, чтобы реальность напомнила, как близко враги. На горизонте кружили грифоны. В той же стороне поднимались облака пыли от ста тысяч ног.