Медленно, лениво разворачивая гибкое тело, из россыпей золота явился дракон.

Шестьдесят ярдов от носа до хвоста. Жилистое угольно-черное тело. Золотистые сверкающие глаза на длинной элегантной голове. Ноздри, полыхнувшие алым, затем желтым, затем синим. Развернулись крылья — словно шелковые лоскуты ночи, глаза — живое пламя. Тварь приоткрыла пасть, и в воздухе мелькнул ярко-красный раздвоенный язык.

Чуда застыла. Конечно, и Мантракс с Дантраксом были величественными титанами, воплощением летучей мощи, но это создание, оно просто…

— Он прекрасен! — прошептала Чуда.

Дракон взмахнул крыльями раз, другой. Вихрящиеся тепловые потоки от магмы подхватили его, с легкость подняли в воздух. И тогда явились другие: огромный кроваво-красный зверь с белым брюхом, с крыльями слишком короткими для чудовищной туши; жилистый желтый, свивавшийся кольцами на лету, тявкавший и взвизгивавший в странно собачьей манере; величественное зеленое создание с золотыми рогами, будто протискивающееся сквозь воздух. Последней явилась коренастая грязно-бурая тварь, неуклюже хлопавшая крыльями.

Драконы приземлились по очереди, последним — черный, он дважды облетел дымный столб, паря над головами собратьев, прежде чем удостоить каменный пол прикосновения.

Если бы могла, Чуда бы отшатнулась и раскрыла от удивления рот. Но Чуда не могла, парализованная и сокрушенная неописуемым, невероятным, немыслимым, вставшим перед нею во всем исполинском величии. Они такие огромные — и так близко. Чуду раздирали страх и желание.

Можно коснуться их.

И погибнуть.

Можно спросить, что угодно.

И зажариться живьем, до того как услышишь ответ.

А каково оно, умереть по их воле, рассыпаться пеплом в чистоте их огня?

Она покачала головой. Тавматобиолог Чуда — враг этих существ, эгоистичных и жестоких, желающих убить все и вся.

А она — ученый. Об этом она мечтала всю жизнь.

Они — убийцы. Их нужно обмануть.

Если они обнаружат подвох… что же, тогда их натура возьмет свое — и они уничтожат Чуду.

Она вспомнила тавматобиологов, покинувших уютные башни из слоновой кости ради страсти к познанию. Чуда, как наяву, увидела их трупы. И таблички в зале памяти, описывающие причину смерти.

«Эдмондель Аллабанд — пронзен рогом единорога».

«Карпед Меферил — растоптан гигантом».

«Робарт Пондра — голова снята с плеч и водружена на стену Диким Охотником».