Я понизил голос – человек у стойки что-то уж больно упорно рассматривал меня.

– Ты передал мое письмо или не передал?

– Я не хотел оставлять его из-за уборщиков, – нервно проговорил он. – Я не испытывал к ним доверия. В нашем деле учишься не доверять людям. А при том, что грозятся пролить целые ведра твоей крови…

– Галлоны, болван, – резко поправил я его.

– …я вовсе не желал передавать его стекольщикам. Вот и ждал, пока она не встанет. Встала – где-то через полчаса.

– Постой-ка. Это же больше четырех с половиной часов назад! Что же, черт побери, так сильно тебя задержало?

– Тихо, тихо, – испуганно попросил он и наклонился вперед. – За нами наблюдают вон те две девочки и владелец закусочной. Вы говорите по-волтариански.

– Рат, у меня в кармане пушка. Она под столом смотрит прямо тебе в живот, Рат. Если ты не скажешь мне, что случилось, Рат, я нажму на спусковой крючок, Рат.

Это до него дошло.

– Знаю, – сказал он. – С вас станется. И тут же сбегутся копы. – Он глядел на меня во все глаза. Но все же перешел к делу: – Так вот, она встала. Халатик на ней был больно уж помятый, и она, кажется, вовсе не беспокоилась, чтобы его на пуговички застегнуть. А фигурка у нее, ей-Богу, ничего. Грудки красивые и твердые. Волосы на лобке коричневые. Стройные ножки…

Рукой, лежавшей в кармане, я сделал угрожающий жест. Он тут же опомнился и заговорил по-другому:

– Она посмотрела на людей из службы уборки квартир и сказала: «Сегодня, должно быть, суббота». Потом глянула на стекольщиков и говорит: «Мило со стороны домовладельца. А то ведь сквозило…»

– А письмо-то, Рат, – прорычал я.

– …а потом она увидела меня и сказала: «О, человек с ранним утренним визитом. Как мило». Я сказал: «Нет, мадам. Я здесь в качестве посыльного, хотя настоящая моя должность называется иначе. Но меня прислали сюда, и потому я здесь». Я передал ей очки. Она положила их на ореховый буфет, примерно дюймах в трех с краю. Я передал ей письмо. Она открыла его шпилькой для волос, прочла.

– Постой, постой, – прервал я его, – она же без очков ничего не видит. Может, ты отдал их совсем не той женщине. Опиши-ка ее.

Он это сделал. Коричневые волосы, светло-ореховые глаза, бородавка на тыльной стороне левой кисти. Да, это была мисс Симмонс.

– А что потом? – спросил я.

– А потом на волю вырвались все адские силы, – отвечал Рат. – Потому-то я и тянул, не рассказывал вам, ведь вы так горячи, что ненароком и пристрелить можете. Обещайте, что не будете стрелять. Вы можете попасть вон в тех маленьких девочек.

– Говори! Говори! – настаивал я взволнованно. – Да не буду я в тебя стрелять, идиот! Ты же принес хорошие новости!