– Ты ничего не сломал? Ребра целы? О, дорогой, – простонала она. – Я ушибла тебя журналом!

– Журналом? – переспросил Хеллер. – Ах, этим. Не стоит об этом и говорить.

Крэк тревожно ощупала его голову и плечи. Потом посмотрела вниз и взвизгнула:

– Твои руки! Они порезаны!

Она повернула его руки ладонями вверх и уставилась на изодранные перчатки, покрытые крошечными пятнышками крови.

– Пустяки, – сказал Хеллер. – Это я занозил, когда взбирался по металлическому тросу.

– О! – снова застонала графиня Крэк. – Ты щадишь меня и хочешь убедить, что не я причина этих жутких ран. Но это я виновата! – И она неожиданно прижала его голову к своей груди. – Я сделала больно своему любимому Джеттеро! Меня нужно наказать! – Она вдруг оттолкнула Хеллера и тревожно посмотрела на него: – Твои раны очень сильно болят? – Затем она покачала головой. – Ты все равно не скажешь. Я буду очень осторожна. Ты можешь встать?

– Конечно, могу, – ответил Хеллер, подымаясь на ноги.

– Вот, обопрись на меня, я доведу тебя до кровати. – Графиня заставила его опуститься на кровать. – Посиди здесь, – обеспокоенно произнесла она. – Я принесу воды и мыла, и мы снимем эти залитые кровью перчатки.

Графиня Крэк убежала и вернулась с тазиком воды. Потом опустила в него руки Хеллера и осторожно стянула перчатки. Слезы капали в воду.

– Я сделала больно своему дорогому Джеттеро, а он был совершенно не виноват!

– Послушай! – заговорил Хеллер. – Все уже позади.

Крэк взглянула на него:

– Нет. Пройдет еще сто пятьдесят лет, и каждый

раз, когда ты посмотришь на меня, какая-то часть тебя будет повторять: она не поверила мне и ударила меня, из-за нее я стал инвалидом.

– Ну нет, – заявил Хеллер. – Я этого не скажу.

– Скажешь. Что гораздо хуже, я сама так скажу! – Графиня Крэк поднялась и заходила взад и вперед, заламывая руки. – Мне нужно что-то сделать! Я должна искупить свою вину. Я не смогу жить, если не сделаю этого! – Потом она снова застонала: – Я покинула тебя, когда была больше всего тебе нужна! – Графиня остановилась и с умоляющим видом опустилась перед ним на колени. – Скажи, что ты простил меня!

– Я простил тебя, – сказал Хеллер.

Она снова встала.

– Нет. Этого недостаточно. Я не могу позволить тебе простить меня. Это слишком ужасно! – Она выпрямилась и твердо произнесла: – У меня нет права расстраивать тебя, когда ты так болен. Тебе сейчас не нужна эмоционально неуравновешенная женщина. Поэтому хватит хныкать. Будем действовать.