Ретиф нажал несколько кнопок на портативном аппарате производства ДКЗ, связывающем Посольство с различными правительственными учреждениями на Плюшнике II. А тем временем посол Злокусни обратился к сотрудникам:

— В настоящий момент перед нами стоят две задачи. С одной стороны, необходимо внушить премьер — министру мысль о недопустимости и, я бы даже сказал, о непристойности обстрелов посольства Земли. С другой стороны, у нас обязательно должно быть что-нибудь в запасе на случай дальнейших грубых проявлений жестокости по отношению к нам. Думаю, мы воспользуемся несколько измененной Формулой Девять: «Доброжелательная Снисходительность», слегка окрашенная «Скрытой Решительностью», которая в любой момент может вылиться в «Вынужденное

Предупреждение», но не без тонких намеков на «Милостивое Снисхождение и Прощение».

— А что вы думаете о капельке «Скрытого Раздражения», может, даже с небольшой дозой «Соответствующих Репрессий»? — поинтересовался военный атташе.

— Полковник, преждевременно бряцая оружием, я рискую восстановить против нас местные власти. Именно этого и пытаюсь избежать всеми доступными способами.

— Гм, — Мэгнан принялся теребить нижнюю губу. — Судя по описанию, Ваше Превосходительство, это очень точный подход к проблеме. Но меня интересует, не добавить ли нам малую толику «Мучительной Переоценки»?

Злокусни одобрительно кивнул.

— Ну что ж, некоторые общепринятые намеки, возможно, не помешают.

В это время засветился экран, и на нем показался вольготно расположившийся в кресле блурт, облаченный в роскошную переливающуюся голубую гимнастерку от Валерьяне Лимонади, распахнутую на обнаженных псевдокожаных ребрах, на которых болтались, весело позвякивая, усыпанные драгоценными камнями медали и ордена. Рядом с ними на длинном кожаном ремне висели два бинокля, изготовленные в Японии. Над воротником с золотыми галунами торчала толстая шея, сплошь усеянная разноцветными пятнами — органами слуха, обоняния, сонаром и другими органами чувств, назначения которых земные физиологи все еще не могли понять. С верхушки толстого стебля из — под набрякших век на земных дипломатов смотрели три глаза.

— Генерал Блевняк?! — воскликнул Злокусни. — Но я ведь звонил премьер — министру! Как… что…

— Добрый вечер, Гектор! — оживленно заговорил генерал. — На этот раз я обратил особое внимание на захват Секретариата. — Он вырастил на конце щупальца орган речи и поднес его ближе к передатчику. — Собирался звякнуть вам, но, разрази меня гром, если я не забыл, как пользоваться этой штуковиной.