Хранитель библиотеки понизил голос.

— А вы никому не расскажете?

— Навряд ли мне представится такая возможность…

— Да, действительно. Ну что ж, кажется, в хранилище было что-то…

IV

— …и с тех пор они все время хранились здесь, — закончил рассказ старый глой, — Думаю, теперь вы убедились, что в сложившихся обстоятельствах просто немыслимо положить конец вражде.

— Вы замечательно осветили этот вопрос, — согласился Ретиф. — Кстати, пока читали лекцию, мне пришло в голову, что требуется срочно разрешить пару небольших проблем. Нельзя ли перенести казнь на завтра?

— Ну, не знаю… это несколько необычно. Но, с другой стороны, на улицах идет перестрелка, и я не представляю, как в таких условиях мы сможем провести соответствующую церемонию. Полагаю, могу поверить на слово. Для чужака вы выглядите порядочным парнем. Но не забудьте вернуться к полудню. Ненавижу готовить виселицу в последний момент. — Его рука неожиданно поднялась, раздалось резкое «зуп!», и горящая лампочка в дальнем конце комнаты взорвалась и погасла.

— И все же хорошо, что вы задали мне этот вопрос, — сказал старик, подул в дуло пистолета и спрятал оружие.

— Обязательно вернусь, — заверил его Ретиф. — А теперь, как только вы покажете мне ближайший выход, я сразу же займусь делом.

Старик проковылял по узкому коридору и открыл деревянную дверь, ведущую в задний садик.

— Прекрасная ночь, — пробормотал он, глядя на небо, где среди созвездий таяли белые петли инверсионных следов истребителей. — Трудно придумать лучшую для… Скажите, а что это за проблемы, которые вы кинулись разрешать?

— Проблемы культурного достояния. — Ретиф приложил палец к губам, и вышел в ночь.

Путь до гаража Посольства, где стоял небольшой служебный флот — мощные машины ДКЗ, занял у него минут десять. Ретиф выбрал скоростной одноместный курьерский флайер, мгновение спустя лифт поднял машину на крышу. Ретиф выверил приборы, потратил минуту, настраивая узколучевой искатель на личный код главы глоянского государства, и взлетел.

V

С высоты полутора тысяч футов Ретифу открылся замечательный вид. На плацдарме, занятом блуртами к северу от города, широким полумесяцем вытянулись бронетанковые подразделения, готовые на рассвете пойти в атаку и стереть столицу с лица земли. К западу от города собрались для контрудара колонны глоев. А на стыке двух противоборствующих армий жалко и заброшенно светились огни посольства Земли.

Продолжая быстро набирать высоту, Ретиф сверился с дрожащим лучом искателя на экране и подкорректировал курс на полтора градуса. Впереди, примерно в миле, показались зеленые и красные навигационные огни биплана, который, рыская, летел под углом к курсу флайера. Ретиф пришпорил свою маленькую машину, чтобы уравнять высоту, и повис на хвосте самолета. Теперь, приблизившись, Ретиф смог разглядеть задрапированные яркой тканью крылья, туго натянутые проволочные растяжки, яркий оранжевый герб глоев на фюзеляже, а над ним — витиеватую личную эмблему маршала Либ Глипа. Ретиф рассмотрел даже очки и черты «лица» воинственного премьер — министра, слегка блестящие в зеленоватом свете приборов, и его шарф цвета японского фарфора, залихватски развевавшийся за спиной.