Светлый фон

Девушка удалилась, Аля чувствовала себя более уверенно. Она посмотрела на нас.

– Знаете, ребят, какой вопрос меня волнует?

– Нет, – ответили мы вместе.

– Получается, ты, Маркус, знал, что наша Мира совсем не Мира, а аж Аралимираин?

Он вздохнул.

– Не-а, не знал.

Аля захлопала глазами.

– То есть… как?!

Две пары глаз устремились на меня. Я фыркнула.

– Просто у бабушки в хижине мы жили под липовыми именами, а до определенного времени Аралимираин просто не было. Была Арамира Ваир и, честно говоря, только она и существует.

Парни восприняли мою историю вполне нормально: сначала был десятиминутный ступор, а потом эти дурачки стали прикалываться, мол: все, мы по определению круты, у нас знаменитость в корешах.

Пришла девушка, впереди везя передвижной шкаф с множеством вешалок, и началось… Я примеряла одно платье за другим, выходила и слышала дружное «Нет!» от моей группы поддержки (хотя о какой вообще поддержки может идти речь?!), от моей группы критики.

Марк попивал коктейли, Аля держалась от них подальше, наверное, не забыла еще нашу гулянку.

Я со вздохом взяла очередное платье, переоделась, вышла и покружилась. Группа критики, как ни странно, молчала.

– Столик-столик, я табуретка, прием! – попыталась растормошить их я, но они просто во все глаза смотрели на меня.

– Это то, что надо, – выдохнула Аля.

Марк просто кивнул и залпом допил коктейль. Обернулась к зеркалу. На первый взгляд очень закрытое платье, прямо-таки пуританское: вырез под горло, длинные рукава. Первый подвох чувствуется в фасоне: платье облегает тело вплоть до ягодиц, а дальше свободно струится. А вот когда смотришь на спину, которая, к слову, абсолютно обнажена, ощущаешь степень попадоса (исключительно для мужчин) во всей красе. Края платья придерживает лишь тонкая нить из белого золота.

Мысленно прикидывая в голове, убьет меня за такое Даринер или нет, пошла переодеваться в свою родную форму. Прейдя к мысли, что мне точно не поздоровится, вышла к друзьям.

– Ну, по домам? – предложила я мрачно.

– Что случилось? – заботливо спросил Марк.