Я пожала плечами. По комнате разнесся дружный смех.

Вот пришло время, выходя, я накинула белую мантию, глубоко вздохнула и пошла навстречу своей судьбе.

Спускаясь по лестнице, не видела никого и ничего, только моего аморта, стоящего рядом с волхвом.

Он во все глаза смотрел на меня, в его глазах, было обещание, такое огромное обещание, что мол: отольются кошке мышкины слезки. В смысле получу я за свою месть по всей программе. А уж когда я, спустившись с лестницы, закружилась на месте, и мантия слетела с плеч, показывая платье во всей красе, я откровенно пожалела о том, что затеяла всю эту месть. «Отрабатывать» теперь придется по полной программе, даже, наверное, сверхурочно!

Но вот я, наконец, подошла к Даринеру, он очень нежно взял мою руку и волхв начал церемонию.

Мой ректор улыбался мне мягко, нежно, но одновременно с этим так... самодовольно! Я не знаю, как у него получается так улыбаться, но я от этого тащусь! (Только тс-с! Это секрет!)

Голос волхва доносился до меня словно через вату, первые отчетливые слова были:

– Согласен ли ты, Даринер мин Самитрэн, граф Домилосский, эльгерцог Криантанский (прим. эльгерцег – наследный сын герцога) взять Аралимираин мин Тадиа в законные жены...

И снова вата в ушах.

– Я, Даринер мин Самитрэн, граф Домилосский, эльгерцог Криантанский, беру тебя, Аралимираин мин Тадиа, в законные жены, клянусь быть с тобой в богатстве и бедности, болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас.

– Согласна ли ты Аралимираин мин Тадиа взять Даринера мин Самитрэна, графа Домилосского, эльгерцога Криантанского в законные мужья...

Снова вата, а потом... все молчат, а я осознаю действительность с трудом, смотрю в глаза Дара и забываю обо всем на свете.

– Ежик, – шепчет он, – если ты не произнесешь слова клятвы, я точно запру тебя в башне и буду пытать до тех пор, пока ты не согласишься выйти за меня замуж.

Показываю ему кончик языка.

– Я, Аралимираин мин Тадиа, беру тебя, Даринер мин Самитрэн, граф Домилосский, эльгерцог Криантанский, в законные мужья, клянусь быть с тобой в богатстве и бедности, болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас.

Волхв снова начал что-то болтать, что именно? Не знаю, и честно говоря, мне фиолетово, я не особо религиозна. Важнее сейчас была многообещающая улыбка Дара. А потом он наклоняется ко мне. Наблюдаю, как его губы медленно приближаются к моим, закрываю глаза, и потом как вспышка – долгожданное соприкосновение, и водоворот эмоций!

Обхватываю аморта за шею, стремясь быть ближе, в голове ни одной мысли, они все убежали праздновать мою свадьбу. Руки... мужа сначала осторожно, а потом все настойчивее обнимают за талию и прижимают к себе.