— Наши-то — да…
Угомонились мы только под утро, когда договорились, что папу с мамой надо вместе свести.
Уже когда Дашка сопела себе на своём диване, я ещё поворочался немного, попереживал за малышку Рози, но потом запретил себе о ней пока думать — всё равно ничего не придумаю — и, наконец, заснул.
[Бункер. Тем же вечером]
[Бункер. Тем же вечером]— Профессор! — полковник говорил своим обычным хрипловатым басом, вот только сегодня в его интонациях не было привычных бравых ноток. — Я давно хотел Вас спросить, как полковник — профессора: Вы водку пьёте?
Профессор вздохнул, покачал головой отрицательно, но протянул руку к предложенной полковником фляжке.
— Не отчаивайтесь, полковник, — проговорил он не очень уверенно, пока откручивал колпачок на фляжке. Фляжка оказалась на половину пустой.
— Ваш прибор вернулся к отметке ноль: «надейтесь, что всё пока идёт нормально», — грустно покачал головой теперь уже полковник. — А я вот сомневаюсь, что после всего, возвращение к нормальному течению дел можно назвать нормальным ходом дела.
— Ну, что Вы, в самом деле! — устало вздохнул профессор. — У Вас, товарищ полковник, грядки на даче от вредителей не обработаны, внуки недовоспитаны — сами же говорили! Есть чем заняться!
— Я всю жизнь на этот объект положил! — сердито буркнул полковник. — Вашу же матушку стесняюсь спросить, ради чего?! Мы были так близко…
— Близко к чему, полковник? — устало отмахнулся профессор. — К концу света, быть может? Бросьте! Не корите себя!
— А я себя, знаете ли, не корю!
— И не корите судьбу уж тем паче!
— То есть, Вы считаете, профессор, что всё к лучшему? — полковник подозрительно прищурился.
— Товарищ полковник, специально для Вас добавлю в шкалу своего прибора сигнал: «ОБОШЛОСЬ, оно и к лучшему!»
— Ловлю Вас на слове, профессор! — вздохнул полковник, затем встряхнулся, оправил старый свой китель, и пошёл к выходу.
— Полковник! Ваша фляжка!
— Дарю! Вы заслужили!