Первая неделя плавания прошла без происшествий. Ветер все так же дул с юга, и в проливе Джейн не обнаружилось опасных для нас течений. Мы плыли по ветру, когда же он стихал, налегали на весла. Нашим взорам представала все та же земля – бесплодная, покрытая черными камнями и песком вперемешку с галькой, с голыми холмами на заднем плане. В море начали понемногу появляться дрейфующие льдины округлой и удлиненной формы, а также айсберги, обогнать которые нашей лодке не составляло никакого труда. Однако мы не могли радоваться этому, ибо все льды плыли в одну сторону – к припаю, грозя закупорить проходы, которым в это время года еще полагалось оставаться открытыми.

Нечего и говорить, что все тринадцать пассажиров «Барракуды» понимали друг друга с полуслова. Среди нас не было человека, подобного Хирну, который мог бы спровоцировать бунт. Мы часто задавались вопросом, какая судьба постигла несчастных, втянутых гарпунщиком в безнадежную авантюру. Длительное плавание в перегруженной шлюпке, которая может перевернуться даже при слабом волнении, было крайне опасным предприятием… Впрочем, одному Небу было ведомо, не суждено ли Хирну добиться успеха там, где нас поджидает неудача, – по той простой причине, что он вышел в море десятью днями раньше нас…

Дирк Петерс, зная, что мы удаляемся от мест, где он тщетно надеялся отыскать своего бедного Пима, стал еще более неразговорчив, чем обычно, – если только это возможно!

Тысяча восемьсот сороковой год был високосным; я пометил в своем дневнике дату 29 февраля. Оказалось, это был день рождения Харлигерли, и он попросил шумно отпраздновать столь замечательное событие.

– Даром, что ли, – пророкотал он, смеясь, – мне выпадает такое счастье всего раз в четыре года?

Мы с радостью выпили за здоровье этого славного малого, немного болтливого, но зато надежного и выносливого, к тому же постоянно поднимающего наш дух своим неизменно радостным настроением.

В тот день мы находились на 79°17’ южной широты и 118°37’ восточной долготы. Берега пролива Джейн располагались между сто восемнадцатым и сто девятнадцатым меридианами; теперь «Барракуду» отделяло от полярного круга всего двенадцать градусов.

Произведя наблюдения, братья расстелили на скамейке весьма неполную в те времена карту антарктического бассейна. Я присоединился к ним, и мы попытались хотя бы приблизительно определить, какие известные земли лежали к северу от нас.

Не забудем, что с того момента, как наш айсберг достиг Южного полюса, мы оказались в Восточном полушарии. Мы никак не могли оказаться на Фолклендах или повстречаться с китобойными судами, бороздящими море в окрестностях Южных Сандвичевых, Южных Оркнейских островов и Южной Георгии.