Сперва из кабинета вышел мальчишка с морской свинкой, затем морщинистый дядька с овчаркой, которая и носом не повела на кошачий запах. А далее — попугай, болонка, хомяк… с сопровождающими их людьми. И наконец настала их очередь.

Когда хозяин поднял сумку с колен, в желудке у Арамиса похолодело. Раньше он не думал, что это окажется так страшно. Время ускорилось, побежало острыми кремнёвыми песчинками, посыпалось в вязкую тьму.

Хотя сам кабинет был залит солнечными лучами. Ветеринар, высокий тощий дядька с начинающими седеть волосами, вопросительно уставился на хозяина.

— Да вот, — видимо, тот попытался улыбнуться, но не получилось. — Такая вот петрушка…

— На стол кладите, — не дослушав, распорядился ветеринар. И хозяин суетливо принялся вытаскивать Арамиса из сумки. Сердце у обоих случало часто-часто.

— Усыплять? — сразу понял доктор.

— Да вот… — невнятно забормотал хозяин, — похоже, это… паралич задних конечностей… и старый он вообще… так что, исходя из милосердия…

Ветеринар со свистом втянул воздух, потом бесцветным голосом велел:

— Выйдете, пожалуйста, за дверь… Нет, кота оставьте. Я вас позову.

И когда дверь с противным скрипом затворилась, он низко наклонился над столом. Внимательно, не мигая, посмотрел Арамису в глаза и тихо произнёс:

— Как же это ты так, дозорный?

6

— И передать мне её некому, — Арамис купался в тёплом облаке света, которое выплыло из ладоней ветеринара. Было хорошо и спокойно, ничего не болело, но грусть оставалась в нём. Грусть не развеять ни потоками Силы, ни ласковыми словами. Главного-то всё равно не отменить.

— Я не могу тебя вылечить, — виновато объяснил Павел Дмитриевич. — Слишком поздно. Это ведь не обычный паралич… там бы как нечего делать. Но вот пятно у твоей тёщи…

— Она не моя, — через силу улыбнулся Арамис. Хорошо, что можно было говорить правильной речью, не издавая звуков. Просто чужие мысли проступали у каждого внутри. Бумага, на которую капнули водой, становится прозрачной — вот так же и они понимали друг друга.

Жаль, что так только с коллегами и поговоришь. Ну и с дозорными котами, да и то — лишь от заката до рассвета. А уж люди — те исключаются. Нет, конечно, затратив часть Силы, Арамис мог бы произнести звуки человеческой речи, но зачем? Напугаешь ещё до полусмерти. Так было с прежним хозяином, стареньким пьяницей дядей Сашей. Ещё в те давние времена, когда был он не Арамисом, а молодым Угольком. Из-за того и пришлось оттуда уйти — хозяин всё порывался прибить «вселившегося в котика чёрта». Вместе с котиком, разумеется.