Осматриваюсь.

Монстры мертвы. Люди мертвы. Из их разбросанных по двору трупов Ньярлот и взял биомассу.

Падальщик целиком оправдывает свое прозвище.

А позади меня, словно изваяние, молча застыл Иль-Сафор, держа на плече свой чудовищный топор — Кровавый Поэт давно закончил данное ему глупым смертным задание.

Он убил всех, кто находился во дворе королевского замка, кроме меня и Ньярлота. За несколько секунд.

Дось… цела. Сидит на одном из подоконников королевского замка, на высоте четырех метров. Либо ей хватило смекалки выйти из зоны поражения, либо у берсеркера все же сработала опознавательная система "свой-чужой". В то, что он не смог заметить скрытницу, я не поверю ни на миг.

Нокс парит где-то высоко сверху. Ей работы тут не нашлось. По крайней мере, пока…

Стоит ли натравливать Иль-Сафора на мертвых?

Не думаю. Он сделал свою работу. Устранил всех, кто мог помешать моему бою. Эти трупы — часть Ньярлота. Часть моей… добычи.

Вот только когтями драться слишком непривычно. Для мертвых кукол нужно что-то другое.

Правая рука смыкается на Копье Глубокой Бездны. Мифический артефакт слегка вибрирует, отзываясь на силу Касии. Что-то в нем меняется. И я понимаю что.

Система.

Копье выпадает из ее рамок.

Вот почему Касия не отображается в списке способностей. Вот почему Система не дает описания его эффектам.

Этот монстр находится вне ее. Она не имеет над ним власти. Как и никто другой. Кроме Бездны.

Копье изменилось. Не внешне. Внутренне.

Упали все искусственно возведенные барьеры. Исчезли дурацкие правила и рамки.

Оружие стало тем, чем должно было быть изначально.

Артефактом Бездны.

Холодным, темным и безразличным, как сама пустота космоса.