Так они прожили ещё полгода. Девочка помогала матери собирать лекарственные растения, мать лечила людей, а отец охранял королевские лесные угодья. Со своими сверстниками девочка почти не общалась, ей это было не интересно, ведь дальше опушки они в лес не заходили. Но мир не без добрых людей, кто-то, что-то заметил и настучал. И в один из осенних пасмурных дней у домика девочки появился отряд инквизиторов усиленный боевой пятёркой паладинов. Инквизиторы, искореняли всякое иноверие, а паладины — элитные бойцы, владевшие любым оружием и обладающие магическими умениями, рьяно им в этом помогали. Это были служителями бога Фанора в последнее время ставшего единственным богом в мире Вилимус. Остальные Боги были объявлены темными, и поклонение им каралось смертью на костре или алтаре этого единственно правильного Бога. Набравшие в последнее время силу служители Лучезарного Фанора, с азартом занимались искоренением веры в остальных Богов.

Отец девочки сразу всё понял и попытался если не защитить, то хотя бы дать время жене и дочери скрыться в лесу. Но где ему было против обученных карателей. Он упал с разрубленной головой, а мать и дочку обездвижили заклинанием. Старший из инквизиторов осмотрел связанных и удовлетворённо хмыкнул:

— Чудовище в клетку! А со шлюхой породившей отродье можете позабавиться, всё равно после очистительных пыток её ждёт костёр.

То, что делали с её матерью святоши, показалось девочке страшным кошмаром. Когда её мама страшно закричала, с девочкой стали происходит изменения, но они были блокированы, толи клеткой, толи заклинанием. Девочка билась о прутья клетки, пытаясь если не сломать, то перегрызть их. Старший инквизитор не принимал участия в забавах остальных служителей Фанора, он с интересом наблюдал за изменениями, происходившими с девочкой. Через некоторое время, удовлетворённо потерев руки, он скомандовал:

— Хватит! Она должна взойти на костёр живой! Да и эта, — он брезгливо сплюнул в сторону клетки, — Тоже пойдёт на костёр, только на жертвенный, во славу Светозарного.

— А почему не на алтарь? — Спросил один из паладинов.

— Опасно, вырваться может, маленькая, а уже какая сильная, тварь!

Следующую неделю девочка помнила смутно, она чувствовала мучения своей матери, пыталась вырваться из клетки, то грызла прутья, то билась о них со всего размаху. Но клетка не поддавалась. И вот в один такой же серый день, как день когда их захватили слуги Светозарного, клетку вывезли на площадь и водрузили на высокую поленницу дров. К столбу, установленному на другой поленнице, была привязана истерзанная седая женщина. Девочка не могла не узнать свою мать, хотя та сильно изменилась. Женщина тихо стонала, но была в сознании. Увидев клетку со своей дочерью, она тихо проговорила: